Кавказ. Выпуск XXVI. Сказания горских народов. Сборник

он богат и уже не молод, а не видел света, кроме степей и клочка моря; захотелось ему чужую страну повидать, на чужой народ посмотреть, и собрался он в дальнюю дорогу. Джигитом считал он себя, и дружины не захотел брать с собой.

      – Если суждено мне погибнуть в пути, то не спасут меня и самые храбрые воины, – сказал он своим приближенным и уехал один.

      Долго ехал он степью и видел, как от ветра песок поднимается, тучей несется и солнце собой заслоняет; видел степи, которые от выступившей на них соли блестели на солнце подобно стеклу.

      Потом засинелись вдали леса, а в одно ясное утро увидел он и снеговые горы: высоко вдали поднялись они над лесами, над степными равнинами, и вечные снега на них загорелись алыми огнями.

      День пути еще прошел, и хан подъехал к большому черкесскому аулу, протянувшемуся по левому берегу светло-синей Кубани.

      От мальчика, которого он встретил на дороге, узнал он, что аул принадлежит князю Асланбеку Казаканову, и этот же мальчик указал ему княжеский двор.

      Слуги князя приняли хана, ввели его в кунацкую, куда затем принесли кушанья и напитки.

      Князь был в отлучке, дома оставалась княгиня.

      Утром она пришла в кунацкую, приветствовала гостя…

      Глянул на нее хан, поразился ее красоте и сказал:

      – Какая ты красивая! Дай прикоснуться губами к твоим щекам…

      Нахмурилась княгиня.

      – Гость, – строго сказала она, – что ты сказал, пусть умрет.

      А хан, как бы не слыша, продолжал:

      – Ты удивительно хороша! Ты подобна цветку в степи: он глядит из травы и манит к себе…

      – Молчи, молчи, гость, – проговорила княгиня и поспешно вышла из кунацкой.

      А хан думал о ее красоте и любовной страстью разгоралось его сердце. Помутила она его разум, и забыл он, что он – гость в доме князя и нехорошо платит ему за гостеприимство.

      – Ночь все сделает, – проговорил он, думая о княгине. – О, ночь – великая колдунья: она заставит полюбить и нелюбимого человека!

      И как настала ночь, и во дворе все улеглись спать, хан подошел к сакле, снял дверь с петель и в спальню княгини проник. В темноте нащупал он постель.

      Проснулась княгиня и тихо спросила:

      – Кто тут?

      И хан в ответ зашептал:

      – Это я… гость, который тебя любит… Полюби меня, княгиня… полюби, дивная красота!.. В твоих глазах свет звезд отражается… твои волосы мягче шелка и черней темной ночи…

      – Хан, уйди, – сказала княгиня, подымаясь с постели. – Уходи и не делай больше того, что ты сделал, не то стыдно будет тебе!..

      А хан и слушать не хотел, и вдруг почувствовал он сильный удар по голове чем-то очень твердым. И закружилось, завертелось у него в голове, и без памяти упал он на пол.

      Этот удар княгиня нанесла ему поленом, которое нащупала она около кровати.

      Подняла она хана, выволокла на двор, навесила дверь и легла спать.

      Долго лежал хан на земле, а когда очнулся, вспомнил, что произошло с ним, поднялся и, как побитая собака, поплелся в кунацкую.

      Там при свете огня увидел, что одежда его была в крови, а голова сильно