Будь благословенна, земля Рязанская…. Евгений Иванов

сеней княжеского терема стояло несколько доводчиков в охабнях[31] и шапках, отороченных мехом, на боку у них висели обоюдоострые мечи. Они между собой оживлённо о чём-то разговаривали.

      – Здоровы были, мужички, – подойдя к доводчикам[32], проговорил десятник.

      – И ты будь здоров, Микита, – прервав разговор, ответили те.

      – Что за человек с тобой? Поди, в дружину к князю? – стали любопытствовать доводчики, разглядывая молодого паренька, пришедшего с десятником.

      – В оную самую, догадливы…

      – Тоды малость обождать придётся – князь с сыном да боярами трапезничает.

      – Може и обождать, – ответил Микита.

      – Почто ждать, десятник?! – выкрикнул боярин-огнищанин[33], смотревший из окна терема во двор. – Что за малец с тобой? Как величать по батюшке? Какого рода? – Из резного окна княжеского терема выглядывал здоровенный мужик.

      – Отвечай боярину да знай, что молвишь с самим Терентием Игнатичем – великокняжеским боярином-огнищаниным, – проговорил вполголоса Микита, обращаясь к парню.

      – Кличут мя Афонькою, – щурясь от солнечных лучей, ответил парень. – С дидом Булаткою жили бобылями…

      – Погодь малость! – крикнул Терентий Игнатич и исчез в окне.

      Через некоторое время тот боярин появился в сенях. Он спустился по скрипучим ступенькам вниз на крыльцо и прямиком направился к десятнику с пареньком. Доводчики, поклонившись в пояс, расступились.

      Перед Афоней встал широкий в плечах чернобородый с проседью, со шрамами на лице и шее мужчина. На нём была шёлковая рубаха с застёжкой на плече, тёмные бархатные штаны и красные сафьяновые сапоги. Он внимательно оглядел Афоню с ног до головы и произнёс властно Миките:

      – Ступай, десятник!

      Тот, поклонившись, молча удалился, бряцая мечом и кольчугой.

      – Как, молвишь, кличут твого деда? – поинтересовался боярин.

      – Булатко, боярин, – ответил Афоня.

      – Знавал я в старость одного Булатко, кой одним ударом ложил ворога к земле. А бился токмо булавою. Сей муж много крови пролил за князей рязанских, потому почитаем был… – задумчиво произнёс боярин, потом внимательно посмотрел в глаза парню и спросил: – Не тот ли Булатко дед тоби?

      – Може, тот, а може, не тот. Почём ме знать? – пожал плечами Афоня. – Токмо мой дидусь справлялся вот сей булавой.

      Афоня снял с кожаного ремня и протянул боярину рукоять с навершнем в виде куба и с острыми, как иглы, шипами.

      – Аже как! – боярин поднял удивлённо брови. – Знакома мя сия надпись… Неужель жив ещё старик? Сколь воды утекло с той поры… Ведь я в детских хаживал, когда дед твой мужем премудрым был. – Боярин протянул булаву парню и добавил: – Держи крепко сие оружие, млад, да бей им так же сильно, как бил ей твой дед.

      – Не сумнивайся, боярин, уже за мной не пропадёт, – грозно потряс кулаком Афоня, прилаживая булаву к ремню.

      – Вот

31

Охабня – у русских бояр верхняя широкая одежда в виде кафтана.

32

Доводчик – должность, представитель великокняжеской власти.

33

Огнищане – должность в Древней Руси, управляющие княжеским хозяйством, представители высших слоёв феодального общества. Слово происходит от огни́ще – совокупность домочадцев, буквально – очаг.