Жизнь волшебника. Александр Гордеев

в три дня, она умчалась дальше по сверкающему железу, а он, оглушённый и

      растерянный, – здесь. Дорога – это всегда то, что соединяет какие-то важные места и события. В

      дороге ты всегда находишься, казалось бы, в точке наибольшей неопределённости. А у него иначе.

      Именно сама эта дорога становится мощным, значительным обретением, дающим

      необыкновенную личную весомость. Неужели же после этого впереди ещё есть какая-то жизнь? *1

      ГЛАВА ВТОРАЯ

      Слеза

      Про Марусю и Михаила Мерцаловых кто-то однажды беззлобно съязвил, что детей у них нет

      только потому, что от таких разных пород, как они, дети не завязываются. Дородная полнота

      Маруси необъятна: другой такой женщины в Пылёвке нет. Она белая, широкая, прямо-таки

      рассыпчатая. Михаил же, напротив, чёрный, сухой, стянутый жилами – этакий цыганистый тип

      отчаянного русского мужика. Его прозвище – Огарыш. В молодости он слыл вёртким отчаянным

      драчуном и за свою Марусечку, как часто называет он её, – добрейшую, ласковую душу,

      13

      расхлестал немало зубов и носов её ухажёров. Во всех случаях неосторожного посягательства на

      Марусечку со стороны Огарыш как-то не особо вникал в тонкости: уместно тут драться или не

      уместно, надо бить или не надо, сильный перед ним соперник или нет, а просто всегда без лишних

      рассуждений бил и дрался. А уж потом разбирался. Или разбирались с ним.

      Так и не перемешавшись в детях, они за долгую жизнь вместе, кажется, и характерами не

      перемешались: живут крикливо, ругаясь иной раз так, что хоть святых выноси. Однако вся эта

      ругань для обоих как с гуся вода, они и сами не знают, что это ссорой называется.

      Маруся работает уборщицей в клубе, и для всех остаётся загадкой, как ей, при её-то габаритах,

      удаётся без всякой швабры-лентяйки чисто-начисто промывать громадный клубный пол. Более же

      всего Маруся знаменита не только в Пылёвке, но и во всей округе знахарством: лечит травами,

      правит головы, вправляет кости, ладит воду: что-то шепчет там в бутылку за печкой или, как

      пошучивает Огарыш, матерится прямо в воду, так что против такого концентрированного лекарства

      любая болезнь пустяк – «надо только пробку потуже затыкать». В дополнение к этому, Маруся ещё

      привораживает и предсказывает судьбу по воску, по снам и по приметам. Дом их напоминает

      проходной двор, так что громадные цепняки, к которым имеет пристрастие Огарыш, по его словам,

      «исшалавливаются»: не различая чужих и своих, приветливо виляют хвостами всем подряд.

      На лечение, на предсказания, на ворожбу уходят считанные минуты, а всё остальное время

      занимают разговоры и чаи с вареньем. Иной раз Маруся не успевает чашки сполоснуть после

      одних гостей, как на пороге – другие. Вот и похудей… Огарыш иногда ворчит на поток посетителей,

      но не совсем принципиально: всё скрашивается тем, что иногда вместо подарков (которые