Одиссея. Гомер

рождённая, вновь свет зажгла розопёрстая Эос.

      Сдвинули с берега мы корабли на священное море;

      Снасти внесли, паруса, утвердили и крепкие мачты,

      Люди на лавках потом разместились у вёсел широких;

      [580] Разом ударили мы море тёмное вёслами, вспенив.

      Вновь повернул я суда к берегам и потоку Египта,

      Что истекает с небес. Там принёс я богам гекатомбы.

      После того уж, как я гнев богов усмирил пышной жертвой,

      Холм я могильный возвёл Агамемнону в вечную память.

      [585] Выполнив всё, вновь пошли морем мы, и послали нам боги

      Ветер попутный, а он нас к отчизне любимой доставил…

      Вот что, тебе, Телемах, предложить я хочу: погости здесь,

      С нами одиннадцать дней проведи, или даже двенадцать.

      После тебя отпущу, дам тебе дорогие подарки:

      [590] Трех быстроногих коней подарю с колесницей блестящей,

      Чашу искусную дам чу́дной выделки, чтобы бессмертным

      Ты возлиянья творил, обо мне вспоминая при этом».

      Так Менелаю сказал рассудительный сын Одиссея:

      «О, сын Атрея! Прошу, ты меня не задерживай долго!

      [595] С радостью я бы, поверь, мог и год провести здесь с тобою,

      И не о доме родном, ни о близких не стал бы скучать я,

      Так мне рассказы твои интересны и очень приятны.

      Только друзья меня ждут с нетерпеньем: в священнейший Пилос

      Должен прибыть я скорей. Ты же просишь, чтоб здесь я остался.

      [600] Если ты хочешь меня одарить, – небольшой дай подарок.

      Взять я в Итаку коней не могу; пусть уж здесь остаются,

      И на равнинах твоих пусть красуются. Ты ведь владеешь

      Землями тучных равнин, где в обилии огненный кипер,

      Лотос, пшеница растут, также белый ячмень здесь повсюду.

      [605] Наша Итака дорог и лугов не имеет широких,

      Кормит лишь коз, но она мне милей конских пастбищ всех вольных.

      В море же все острова для коней легконогих не гожи:

      Места им мало, лугов. А Итака – всех меньше в округе».

      Так он сказал. Мерелай, храбрый в битвах, ему улыбнулся,

      [610] Ласково тронул рукой, и по имени так обратился:

      «О, Телемах, милый сын! Речь твоя выдаёт благородство!

      Что ж, поменяю дары. Для тебя мне и это не трудно.

      Дам я подарок другой. В моём доме не мало сокровищ.

      Лучшее я подберу: дар прекрасноискусный, почетный.

      [615] Дам я в подарок тебе чашу дивную редкой работы.

      Вся она из серебра, а края у неё золотые.

      Сделал её бог Гефест. Мне же в дар – дал Федим благородный,

      Царь сидонян; я тогда, возвращаясь в отчизну, был гостем

      В доме радушном его. А теперь – в дар тебе дам я чашу».

      [620] Так дружелюбно они говорили друг с другом о многом.

      В доме царя, между тем, собрались все званые гости;

      Коз приводили, овец; вин несли, побуждающих смелость;

      Хлеба прислали к столу их с красивыми лентами жёны.

      Так в царском доме большом всё готовилось к пышному пиру.

      [625] А женихи той порой во дворе Одиссеева дома

      Вновь