Одиссея. Гомер

Или от рук женихов вероломных он всё же погибнет?

      Будто бы лев, что вокруг видит только охотников ловких,

      Гибель несущих ему, и, зажатый в тиски, он трепещет, –

      Так трепетала она среди мыслей гнетущих. Но вскоре

      Сон успокоил её, и гнетущие мысли исчезли.

      [795] Тут вдруг идея пришла светлоокой богине Афине.

      Призрак она создала, что похож на прекрасную видом

      Старца Икария дочь, на сестру Пенелопы Ифтиму;

      Муж её – сильный Евмел – правил в Ферах, где жил в славном доме.

      Призрак отправила в дом Одиссея богиня Афина,

      [800] Чтоб успокоил он скорбь Пенелопы, и лёгкой рукою

      Горькие слёзы утёр, и печаль её лаской утешил.

      В спальню тот призрак проник, и ремня у задвижки не тронул,

      Встал над её головой бестелесный, и так говорил ей:

      «Спишь, Пенелопа, сестра? Или сердце терзаешь печалью?

      [805] Боги, что вечно живут лёгкой жизнью, тебе запрещают

      Плакать и сетовать! Верь, Телемах невредимым вернётся!

      Он ведь бессмертных богов никогда и ничем не прогневал».

      В сладкой дремоте уже, у ворот в дивный мир сновидений,

      Мнимой сестре своей так Пенелопа сквозь дрёму сказала:

      [810] «Друг мой, сестра, что тебя привело? Мы не виделись столько!

      Ты ведь теперь уж живёшь далеко, к нам давно не бывала…

      Но как ты хочешь, чтоб я уняла свою скорбь и печали,

      Если жжёт сердце моё, сушит душу великое горе?

      Прежде погиб мой супруг, обладавший отвагою львиной,

      [815] Множеством доблестных свойств отличавшийся между данайцев.

      Полнятся славой его вся Эллада и Аргос просторный!

      Нынче ж и милый мой сын… где, не знаю… он в море умчался,

      Юный совсем, ни к труду, ни к речам не приученный мудрым.

      Больше волнуюсь о нём я теперь, чем о бедном супруге;

      [820] Сердцем терзаюсь, боюсь, чтоб беды с ним какой не случилось

      В море бескрайнем, или в чуждых странах среди чужеземцев.

      Даже и здесь у него есть враги, стерегут его чтобы

      Смерти жестокой предать на обратной дороге в отчизну».

      Сумрачный призрак в ответ так на это сказал Пенелопе:

      [825] «Сердце своё не тревожь понапрасну, сестра, и не бойся!

      Спутница есть у него, да такая, которой бы всякий

      Смертный желал, чтобы с ним находилась: ведь всё она может, –

      Дева Афина сама! И тебе она шлёт состраданье!

      Это она послала меня с вестью к тебе, чтоб утешить».

      [830] Мнимой сестре своей так Пенелопа на то отвечала:

      «Если же ты – божество и пришла ты ко мне от богини,

      То, умоляю, открой мне супруга печальную участь!

      Жив ли еще Одиссей, ещё видит ли солнца сиянье?

      Или его уж нет, и сошёл он в обитель Аида?»

      [835] Сумрачный призрак в ответ так на это сказал Пенелопе:

      «Нет, я о нём ничего рассказать не могу: жив он, нет ли…

      Зря говорить не хочу: пусторечие ветру подобно».

      Так сказав, призрак исчез, лишь скользнул у дверного засова

      Воздухом