Илиада. Новый стихотворный перевод Аркадия Казанского. Гомер

веленье, —

      В колесницу коней впрячь; они покорились стремглав. {260}

      Сам Приам, взяв бразды, натянул их к коней управленью;

      Рядом с ним Антенор в колесницу вскочил, сзади став;

      Через Скейские в поле коней тут направив; те в пене

      Быстро вскачь доскакали до воинств троян и ахеян, и, встав,

      С колесницы прекрасной сходили на землю степенно. {265}

      Меж троян и ахеян срединою старцы идут;

      Им навстречу сам встал повелитель мужей Агамемнон,

      Мудрый встал Одиссей, и почтенные клирики тут

      Жертвы к клятве священной представили. В чаше единой

      Базилевсам смесив вино, воду, им на руки льют. {270}

      В руку правую нож тут Атриду дают, властелину,

      Острый, вынув из ножен великих; его он берёт,

      Шерсть отрезал на главах овец, и глашатаям кинул.

      Взяв, они разделили ее средь троян и ахеян в черёд.

      Вождь Атрид тут воззвал, с воздеванием рук, так молился: {275}

      «Отец Зевс, всевластитель великий, что с Иды встаёт!

      И ты, Гелиос, видящий, слышащий всё, где светился!

      Земли, Реки, и вы, что в подземной обители душ,

      Всех караете смертных, которые ложно клялися!

      Вы свидетели будьте, храните нам клятв череду, – {280}

      Если ваш Александр здесь убьёт Менелая печально,

      И Елена в тот дом, и сокровища все пусть придут;

      Мы ж от этой земли на судах мореходных отчалим.

      Александра когда вдруг убьёт Менелай белокур,

      Пусть Елену трояне и корысти нам возвращают; {285}

      Также пеню должны заплатить аргивянам, из шкур!;

      Пусть и память о ней не пройдёт, как потомкам отрада.

      Если ж здесь и Приам, и Приама сыны отрекут,

      Заплатить эту дань мне по смерти уже Александра, —

      Снова ратовать буду, пока не истребую дань; {290}

      Здесь останусь, пока не увижу конца брани ратной!».

      Двух овец пересёк он суровою сталью гортань,

      И кладёт на земле их обоих, в агонии смертной,

      Издыхающих, – сталь сокрушила их юную рань.

      Им из чаши блестящей вино в кубки лил виночерпий; {295}

      Возливали, и громко молились все вечным богам.

      Не один возглашал из троян и ахеян, наверно:

      «Многославный, великий Зевс, все вы, бессмертные, там!

      Кто из первых священные клятвы нарушить посмеют,

      Как из чаши вино, мозг прольётся пусть, в память ворам {300}

      Вероломным, и чадами жён их, пришельцы владеют!»

      Так молили; моления их не исполнил Кронид.

      А Приам Дарданид между тем преклонил свою шею:

      «О, трояне мои и ахейцы, вас бой примирит;

      Удаляюсь от вас, в Илион возвратиться желаю. {305}

      Нету сил у меня, чтоб смотреть, кто же здесь победит

      В схватке сына с бойцом, кого любит Арей, Менелаем.

      Знает Зевс лишь, с семьёю великих бессмертных богов,

      Кто же в битве из воинов смертный конец пожелает!»

      В колесницу божественный старец