Патриот. Андрей Рубанов

удивить – но тоже в рамках древней, практически священной традиции, с уважением и пониманием к хмельному бедолаге.

      С чувством равновесия и уюта Знаев увидел: с обочины ему машут люди в форме.

      – Полный беспредел, – строго сказал полицейский: серьёзный, чисто выбритый, в новеньких лейтенантских погонах; на глаз, он вполне годился Знаеву в сыновья. – Я вас отстраняю от управления. Выйдите из машины.

      Знаев кое-как, с пыхтением, выбрался; подобрал солёные сопли; полицейский изучил его твёрдым взглядом.

      – Пожилой человек, – сказал он, – а управляете в нетрезвом виде.

      – Мне с’рок восемь, – с обидой сообщил Знаев. – Кто тут п’ж’лой?

      – Зачем пьяный садитесь за руль?

      – С-cп’шил, – выговорил Знаев. – И я не пьян’й… Преп’раты принимаю… Пр’тиво… Пр’тивно…

      Слово «противосудорожный» не далось ему, и он грустно махнул рукой.

      – А номера где?

      – М’шину сн’л с уч’та… Отдаю з’ долги… На душе – тяж-ж-ж’ло… Сам понимаешь…

      – Не понимаю.

      – Ладно, – небрежно разрешил пьяный нарушитель. – Мне вс’ р’вно. Уеду в др’гой климат, нахер…

      – Другой климат – это да, – сказал полицейский. – Но вам сначала до дома добраться надо.

      – У меня нет дома. Отп’сти меня, ком’ндир! П’жалста.

      – Командир? – презрительно переспросил полицейский. – Командиры – в Донбассе.

      – Х’р’шо, – произнёс Знаев. – Ты п’бедил сегодня… Ск’ко надо тебе? Сто тыщ – хватит?

      – Не хватит, – равнодушно ответил лейтенант.

      – А двести?

      – И двести тоже.

      – Пон’маю! Доллар п’д’р’жал… На! Д’ржи всё! Вот, здесь п’тьсот штук… Ровно…

      – Убери, – враждебно произнёс полицейский. – В тюрьму захотел?

      Нарушитель помотал головой, погрозил пальцем.

      – Не… Я в т’рьму не хочу… Чего там делать? Я в др’гой климат хочу… Вот в этом, как его… В Д’нбассе… Что там за климат? Н’рмальный?

      – Съезди, – рекомендовал лейтенант. – Сам разберёшься.

      – Ладно, – сказал Знаев. – Как скажеш-ш-шь, н’чальник… П’дчиняюсь з’кону… Я п’шёл.

      – Иди, – разрешил полицейский. – Вон туда иди. В мою машину. Оформим тебя – и пойдёшь куда хочешь.

      Пока оформляли – выяснилось, что на автомобиль наложен арест, по иску некоего гражданина Солодюка, то есть – снимать технику с учёта нарушитель не имел права; как ему удалось это сделать – пояснить не смог, от медицинского освидетельствования наотрез отказался, подписал все протоколы не читая и был отпущен с богом; без машины, разумеется.

      Машина – всё, ушла с концами. Жалко, хорошая была, очень быстрая. Двенадцать цилиндров. Но чёрт с нею. Ещё не хватало скорбеть по цилиндрам.

      Её теперь опечатают, поставят на штрафную стоянку и продадут, а вырученные деньги отойдут гражданину Солодюку, тоже – бывшему другу, а теперь наоборот.

      Нарушитель даже не стал дожидаться эвакуатора.

      Лейтенант