Патриот. Андрей Рубанов

тае.

      – Не «у нас». У тебя. Это твой магазин.

      – Неважно!

      – Не кричи. Стены тонкие.

      – А ты стены не трогай. Это мои стены.

      – Люди услышат. Перестанут тебя уважать.

      – У меня уважения – немеряно. Мне больше не надо. Мне надо бирки. Не из Китая.

      – Бирок нет – и Китая нет. Это я велел их срезать.

      – Я догадался, Алекс. Я же не дурак. Но бирки должны быть! «Сделано в России». В крайнем случае, «в Беларуси». Иначе это – фуфло.

      – У нас половина товара – фуфло.

      – Но не телогрейки!

      – У нас весь инструмент – китайский. И топоры, и лопаты.

      – Но не телогрейки!! Не телогрейки! Не национальный символ!

      – Сомневаюсь насчёт символа.

      – А я докажу! Дай мне её! Эту, красную!! Вот! Ты слепой – или как? Где ты видел такую красивую телогрейку?

      – Ты, главное, не заводись.

      – Где ты видел такую телогрейку, Алекс?!

      – Нигде не видел.

      – А цену такую? 999 рублей 99 копеек?

      – Цена красивая, да. Но телогрейка – не красивая.

      – А какая?

      – Не скажу.

      – Говори. Давай, говори, и вот сюда гляди. В глаза.

      – Она уродливая.

      – Нет! Не уродливая! Суровая! Это разные вещи!

      – Я бы не одел ребёнка в такую куртку.

      – Потому что ты – чёртов буржуй. Такие, как ты, думают, что детей надо одевать красиво и недорого.

      – А как ещё надо одевать детей?

      – Концептуально.

      – Сомневаюсь.

      – Ну и чёрт с тобой. Ты же – либерал. Норковый карбонарий. Бунтарь из «Шоколадницы». Ты саботируешь моё дело. Ты против великих идей.

      – Извини, Серёжа. Я не против идей. Но давай вернёмся в реальность.

      – Не понял. Ты думаешь, я перестал быть реальным?

      – Я думаю, тебе пора валить.

      – В каком смысле?

      – В прямом. Прочитать роман писателя Апдайка «Беги, кролик, беги».

      – Писателя Апдайка? Где ты таких слов набрался?

      – Пока ты носишься на мотоцикле, я читаю.

      – Пока ты читаешь, я спасаю наш бизнес.

      – Твой бизнес. Не «наш».

      – Да, да. Мой. Чего ты к словам цепляешься? Слова ничего не решают. Только реальные дела. Слушай, что мы реально сделаем. Ты – найдёшь текстильный пресс. Пусть изготовят штамп. Размером с ладонь. «Сделано в России». И – двуглавый орёл, понял? На фоне контуров Евразии! Одна башка – на запад, другая – на восток! Когтями, соответственно, держим Азию, а север – наша естественная корона. Пусть нам поставят этот штамп самой, сука, яркой, несмываемой краской на подкладке каждой телаги… Что с тобой?

      – Ничего.

      – Говори!

      – Серёжа, я не буду этим заниматься.

      – Почему?

      – У меня других проблем хватает. Вчера мы получили новый иск. Девять миллионов.

      – Ерунда. Плюс девять в общей долговой массе.

      – Итого пятьдесят четыре.

      – Неважно. Оспорим в суде. На меня где сядешь, там и слезешь. Я буду судиться годами. У меня на адвокатов отдельно отложено.

      – Серёжа, против нас – миллиардер.

      – Да, я Серёжа. И я буду бодаться с любым миллиардером.

      – Тебя завалят.

      – Сначала пусть догонят.

      – Серёжа, это слова. Они нас не будут мочить красиво. Они нас через ментов возьмут. Тихо и быстро.

      – Ага. Слушай вот ещё. Закажи такой же штамп, только не чернильный, а светоотражающий. Чтоб светился в темноте…

      – Не буду! У нас пять дней не вывозили мусор! Пожарная инспекция опечатала подвал! Если я буду заниматься твоими телогрейками, у меня не останется времени на магазин. Магазин встанет – мы покойники.

      – Боишься, брат Горохов?

      – Да. Меня бесит этот магазин. Это была тухлая идея с самого начала.

      – Потому что ты – либерал.

      – Да, либерал. Баррикадный метросексуал и православный гей-активист. Но я последний, кто с тобой остался. Остальные свалили. И либералы от тебя свалили, и патриоты. Самые крутые патриоты свалили первыми. А я – вот он.

      – Спасибо, Алекс.

      – Пожалуйста. Но чтоб ты знал, Сергей Витальевич: ты – вшивый сталинист. Весь свой народ хочешь в зэковские фуфайки нарядить, в парашу окунуть…

      – Я не сталинист, я за большие дела. А ты – даже в семье либерал! Тобой жена рулит.

      – А ты мою жену не трогай.

      – Да что ты, брат? А кто вас познакомил?

      – Неважно. Мы были пьяные. Короче, если ты любитель больших дел – давай сделаем большое дело. Подожжём это всё.

      – Хочешь, чтоб я поджёг собственный магазин?

      – Получишь