Патриот. Андрей Рубанов

слышать.

      – А ты? – спросил Знаев. – Ты, наверное, настоящий на все сто.

      – Нет. На сто процентов настоящими бывают только мертвецы.

      – Выпей со мной, – попросил Знаев. – И я пойду. – Посмотрел в глаза девушки и добавил: – Это будет честь для меня.

      Меднолицый коротко скривил обветренные губы.

      – Нет, – сказал он презрительно. – Здешняя водка – барбитура. Химия. Если хочешь, пей один, а я поддержу морально.

      – Без тебя не буду. Я и так… Ну… Я уже… лет двадцать… таким пьяным не был…

      Меднолицый кивнул, как будто речь шла о чём-то чрезвычайно важном.

      – Время бежит быстро, – сказал он. – Не так ли?

      – Так, – ответил Знаев. – Очень быстро.

      – То есть ты понимаешь, что это такое? Время?

      – Не до конца, – сказал Знаев и удивился, насколько легко далось ему признание. – Раньше думал – понимаю. А теперь понимаю, что не понимаю… И не понимал никогда…

      – Время – это лекарство. Лечит все болезни. Включая геморрой и любовную горячку. И даже самое тяжёлое заболевание: тоску по несбыточному. – Меднолицый снова невзначай сверкнул золотым зубом. – А теперь – тебе пора.

      – Подожди! – вскричал Знаев, испугавшись. – Не гони меня… Я хочу ещё поговорить! Кто ты?

      – Приезжий.

      – Как тебя зовут?

      – Как тебя.

      – А твою девушку?

      Тауированная юница рассмеялась.

      – Она моя дочь, – сказал меднолицый.

      – А у меня – сыновья! – гордо объявил Знаев. – Был один, а сегодня оказалось – двое. Теперь не знаю, как быть.

      – Любить, – ответил меднолицый. – Какие ещё варианты?

      – Я плохой отец.

      – Это они тебе сказали? Сыновья?

      – Нет.

      – Значит, не плохой. Теперь иди. Иди.

      – Стой, – взмолился Знаев. – У меня воспаление лицевого нерва. Сильная боль. Приходится жрать таблетки. Огромные дозы. Это можно вылечить временем?

      Меднолицый подумал и ответил:

      – Для начала попробуй сменить климат. Съезди куда-нибудь. Свежий воздух, физическая нагрузка. Должно помочь.

      Знаев благодарно положил ладонь на запястье гиганта.

      – Спасибо, брат, – сказал он. – Тебя мне Бог послал. Спасибо. Если с деньгами туго – я помогу… – Рванул из кармана замотанное в пластик бабло. – Вот… Здесь пятьсот штук…

      – Мне твои деньги не нужны, – равнодушно ответил меднолицый.

      – А они не мои! Для друга приготовил. А друг не взял. Из гордости. Возьми ты. Не возьмёшь – отдам кому-нибудь другому.

      – Вот и отдай другому.

      – Ладно, – ответил Знаев, боясь вызвать недовольство меднолицего. Кивнул ему, потом – его татуированной дочери. – Прощайте.

      – И ты.

      Знаев встал и тут же едва не рухнул. Вспомнил: «руль – здесь» – и порулил в направлении бармена. Тут же выяснилось, что все мелкие деньги кончились, остался только проклятый брикет тысячерублёвок.

      Разорвал зубами плёнку.

      – Это за себя. А это за того парня. – И показал большим