Патриот. Андрей Рубанов

в этой части цивилизованного мира; водители наливали в бачки омывателя дешёвую водку. В относительно тёплые дни (где-нибудь до –15°) разбавляли водой, в сильный холод использовали чистую.

      Ещё везде был серый железобетонный промороженный социализм; изредка его бороздили жёлтые такси с зелёными огоньками.

      Но уже работали товарные и валютные биржи, и повсюду продавались шашлыки, китайские белые кроссовки, кетчуп «Uncle Ben’s», блестящие выкидные ножи и видеокассеты с американскими фильмами, и по ночной столице во всех направлениях проносились «мерседесы-123» и джипы «ниссан патрол».

      Всё дрожало и набухало в предчувствии перемен: наступал новый, справедливый мир, где каждому трудолюбивому, каждому упрямому и талантливому были гарантированы успех, розовощёкие дети, «роллс-ройс» и спокойная старость.

      Сверкание этого нового мира, рождающегося прямо на твоих глазах и с твоим участием, здесь, теперь, – сводило с ума.

      В конце февраля, по истечении первых двух недель работы, вечером, в холодной и сильно прокуренной комнате на первом этаже старого дома с окнами на Бульварное кольцо они сидели вдвоём и считали заработанные деньги.

      Сергей лично распечатал на компьютере список расходов из тридцати позиций и положил перед боссом.

      Тот внимательно изучил, ухмыляясь критически.

      – Это что? – спросил он. – «Помыл машину – двести рублей».

      – Машину лучше держать в чистоте, – ответил Сергей. – Грязь уничтожает краску. Тачка должна быть чистая.

      – Нахер, – сурово ответил Женя и вычеркнул строку толстым чёрным фломастером. – Тачку летом продадим, купим новую. Машина – боевая, разъездная, расходный материал, нечего её жалеть. А это что? Какой такой банановый ликёр?

      – Ты сказал, чтоб я подарил кассиру в банке.

      – Тысячу двести за банановый ликёр?

      – Это был самый дешёвый банановый ликёр.

      – Ладно, проехали. А это? Что такое «десять баксов»?

      – Старая купюра. Надорванная. В банке её не взяли.

      – А как она к тебе попала?

      – Она была в пачке, которую дал Нугзар.

      – Почему ты не проверил всю пачку?

      – Я проверял. Но Нугзар говорил, что спешит…

      – Так не пойдёт. У нас был уговор: каждую купюру надо проверять. Эту рваную десятку – ставь себе на грудь.

      И снова чёрный фломастер прокатился по белой бумаге.

      Женя Плоцкий смотрит внимательно и зорко, словно охотник, выслеживающий добычу.

      – Это что? «Уголовный Кодекс – пятьдесят пять рублей»?

      – Новая редакция. С изменениями и дополнениями.

      – И где он?

      – У меня дома. Читаю.

      – Хорошо. Дочитаешь – привези. Я тоже посмотрю. Говорят, там много интересного. А вот это – что такое? «Свитер, две тысячи семьсот»?

      – Ты сам сказал, чтоб я купил новый свитер. Ты сказал, что в старом мне ходить нельзя. Я купил новый. Вот он, на мне.

      Сергей оттянул пальцами ворот чёрного свитера.

      – Я