Одиссея. Гомер

чтобы бессмертным

      Ты возлиянья творил, всегда обо мне вспоминая».

      Сыну Атрея в ответ Телемах рассудительный молвил:

      «Очень прошу, Атреид, не удерживай здесь меня долго!

      Если бы даже сидел я в течение года с тобою,

      Ни о родителях я тосковать бы не стал, ни о доме.

      Слушая жадно все речи твои и рассказы, ужасно

      Я наслаждаюсь. Однако товарищи ждут с нетерпеньем

      В Пилосе многосвященном меня. А ты меня держишь.

      Что ж подарить ты мне хочешь, пусть будет лежачее нечто.

      Не поведу лошадей я в Итаку; пускай остаются,

      Пусть у тебя самого здесь красуются. Ты ведь владеешь

      Очень широкой равниной, на ней там и донник, и кипер,

      Полба, пшеница и белый ячмень ширококолосистый.

      Мы ж ни широких дорог, ни лугов не имеем в Итаке.

      Коз лишь кормя, мне милее она, чем коней бы кормила.

      Все острова, что на море лежат, для коней не проезжи

      И не богаты лугами. Итака же менее прочих.

      Так он сказал. Менелай улыбнулся могучеголосый,

      И Телемаха погладил рукой, и назвал, и промолвил:

      «Крови хорошей ты, милый мой сын, если так говоришь ты.

      Что же, подарок тебе обменяю. Могу я и это!

      Дам я подарок, который «лежачим» лежит в моем доме, –

      Самый прекрасный меж всеми подарками, самый почетный.

      Дам я в подарок тебе кратер превосходной работы;

      Из серебра он отлит, а края у него золотые.

      Сделан Гефестом. Его подарил мне Федим благородный,

      Царь сидонцев, когда его дом, при моем возвращеньи,

      Всех нас радушно покрыл. Кратер тот тебе подарю я».

      Так меж собой разговоры вели Менелай с Телемахом.

      Гости сходилися в дом, где божественный царь ожидал их;

      Гнали овец и несли приносящие мужество вина;

      Жены же их в покрывалах блистающих хлеб посылали.

      Так об обеде они хлопотали в Атридовом доме.

      А женихи в это время на острове дальнем Итаке

      Пред Одиссеевым домом обычной игрой забавлялись –

      Диски и копья метали на плотно убитой площадке.

      Но Антиной с Евримахом, похожим на бога, сидели –

      Всех женихов вожаки и первые знатностью рода.

      Близко Фрониев сын Ноемон подошел к ним обоим

      И Антиною сказал, с таким обратившись вопросом:

      «Знаешь ли ты, Антиной, в уме своем или не знаешь,

      Скоро ль назад Телемах из песчаного Пилоса будет?

      Взял у меня он корабль, а теперь самому он мне нужен,

      Чтобы поехать в Элиду просторную. Есть там двенадцать

      Крепких кобыл у меня, и при них жеребята их, мулы,

      Дикие все. Я хотел бы поймать одного, чтоб объездить».

      Так он сказал. Изумились они. И на мысль не могло им

      Это прийти, чтоб он в Пилос уехал. Они полагали, –

      Он где-нибудь на полях возле стад иль пошел к свинопасу.

      И Ноемону сказал Антиной, Евпейтом рожденный:

      «Правду скажи мне: когда он уехал? Какие поплыли

      Юноши с ним? На Итаке ль набрал их? Наемных рабочих

      Взял ли