Одиссея. Гомер

к воротам на ней через портик помчалися звонкий.

      Коней хлестнул Писистрат. Охотно они полетели.

      Вскоре равнины достигли, богато заросшей пшеницей.

      Там они кончили путь – так быстро домчали их кони.

      Солнце тем временем село, и тенью покрылись дороги.

      Песнь четвертая

В ЛАКЕДЕМОНЕ

      Прибыли в низменный Лакедемон, окруженный холмами,

      К дому примчались царя Менелая, покрытого славой.

      Свадьбу сына в то время он праздновал и непорочной

      Дочери в доме своем, средь собравшихся родичей многих.

      Сыну Пелида, фаланг разрывателя, дочь посылал он;

      В Трое давно уже дал обещание он и согласье

      Выдать ее, и теперь этот брак им устроили боги.

      Много ей дав колесниц и коней, отправлял к мирмидонцам

      Дочь он, в город их славный, где царствовал сын Ахиллеса.

      Сыну ж привел он из Спарты Алектора дочь молодую.

      Поздно рожден был тот сын, Мегапент многомощный, рабыней

      Сыну Атрея. Елене ж детей уже не дали боги,

      После того как вначале она родила Гермиону,

      Схожую видом прелестным с самой золотой Афродитой.

      Так пировали они под высокою кровлею дома,

      Сродники все и соседи покрытого славой Атрида,

      И наслаждались. Певец же божественный пел под формингу,

      Сидя меж ними. И только лишь песню он петь принимался,

      Два скомороха тотчас начинали вертеться по кругу.

      Путники оба в дворовых воротах – и сами, и кони,

      Сын Одиссеев герой и Несторов сын достославный –

      Стали. Увидевши, вышел к ним из дому распорядитель,

      Етеоней благородный, проворный помощник Атрида.

      К пастырю войск Менелаю чрез дом он отправился с вестью,

      Близко стал перед ним и слова окрыленные молвил:

      «Мужи какие-то там, Менелай, о питомец Кронида,

      Два чужеземца; как будто из рода великого Зевса.

      Как ты прикажешь – распрячь ли у них лошадей быстроногих

      Иль их отправить к другому кому, кто б их принял радушно?»

      Сильно разгневавшись, молвил ему Менелай русокудрый:

      «Етеоней, Боефоем рожденный! Ведь глупым ты не был

      Прежде, теперь же ты вздор говоришь, словно малый ребенок!

      Мало ль радушья найти нам пришлось у людей чужеземных

      Раньше, чем в дом мы вернулись? Дай бог, чтобы кончились беды

      Наши на этом!.. Сейчас же коней отпряги чужеземцев!

      Их же дальше в наш дом проведи, чтобы нам угостить их».

      Етеоней устремился из зала мужского и скликал

      Слуг расторопных других, чтоб к нему собрались поскорее.

      Быстро лихих отпрягли лошадей, под ярмом запотевших,

      К яслям в конюшне они поводьями их привязали,

      Полбу засыпали в ясли и к ней ячменю подмешали.

      А колесницу приезжих к блестящей стене прислонили.

      Их же самих привели в божественный дом. Увидавши

      Дом вскормленного Зевсом царя, изумилися оба, –

      Так был сиянием ярким подобен луне или солнцу

      Дом