Одиссея. Гомер

у него никого не похитило море.

      А про Атрида уж сами вдали у себя вы слыхали,

      Как он вернулся, как злую Эгист ему гибель подстроил.

      Но за свое преступленье и тот поплатился жестоко.

      Вот как полезно, когда погибающий муж оставляет

      Сына! Отмстил за него он коварному отцеубийце,

      Злому Эгисту, которым убит был отец его славный.

      Вижу, мой друг, что и ты и ростом велик и прекрасен.

      Будь же отважен, чтоб слава твоя и в потомстве не сгибла».

      Нестору старцу в ответ Телемах рассудительный молвил:

      «Нестор, рожденный Нелеем, великая слава ахейцев!

      Да, отомстил он Эгисту ужасно. Ахейцы широко

      Славу о нем разнесут и песни оставят потомкам.

      О, если б боги меня такою же силой одели,

      Чтоб отомстил я за боль приносящую наглость, с какою

      Злые дела надо мною творят женихи нечестиво!

      Счастья такого, однако, бессмертные мне не судили, –

      Мне и отцу моему. И приходится только терпеть мне».

      Нестор, наездник геренский, тогда Телемаху ответил:

      «Раз уже, друг, ты об этом завел разговор и напомнил,

      Много ваш дом женихов, я слыхал, посещают незвано,

      Матери ради твоей, и худые дела совершают.

      Вот что скажи: добровольно ль ты им поддался иль в народе

      Все ненавидят и гонят тебя по внушению бога?

      Знает ли кто, – ведь, возможно, вернется отец твой и страшно

      Им отомстит за насилья, – один ли, созвав ли ахейцев.

      О, если б так же любить и тебя пожелала Афина,

      Как окружила она Одиссея своею заботой

      В дальнем троянском краю, где так мы, ахейцы, страдали,

      Я не видал, чтобы боги кого так открыто любили,

      Как Одиссею открыто всегда помогала Афина.

      Если б любить и хранить и тебя она так пожелала,

      Многие даже и думать из них позабыли б о браке».

      Нестору старцу в ответ Телемах рассудительный молвил:

      «Старец, не думаю я, чтобы слово такое свершилось.

      Слишком велико, о чем говоришь ты. Берет меня ужас.

      Так не случится со мной, пожелай даже этого боги».

      И отвечала ему совоокая дева Афина:

      «Что за слова у тебя сквозь ограду зубов излетели!

      Богу спасти нас нетрудно и издали, если захочет.

      Я предпочел бы скорее и множество вытерпеть бедствий,

      Но воротиться домой и день возвращенья увидеть,

      Чем, воротившись к себе, при своем очаге же погибнуть,

      Как Агамемнон погиб коварством жены и Эгиста.

      Но и богам невозможно от смерти, для всех неизбежной,

      Даже и милого мужа спасти, если гибельный жребий

      Скорбь доставляющей смерти того человека постигнет».

      Тотчас Афине в ответ Телемах рассудительный молвил:

      «Горько нам, Ментор, но все ж говорить перестанем об этом.

      Нет никакой нам надежды, чтоб он воротился обратно.

      Смерть и черную Керу уж боги ему присудили.

      Нынче с вопросом другим хотелось бы мне обратиться

      К Нестору, ибо меж всех справедлив он