Поле битвы. Владимир Геннадиевич Мишин

случайно! – и фронтовик контуженный оказался. Если тип – гегемон, если в ЦК на задержание пожалуется, генерал отпишется, я – „звёздочку“ сохраню: каждый при своём интересе останется».

      ***

      Когда председателю КГБ Азербайджана доложили о задержанной на вокзале подозрительной личности, сошедшей с поезда Москва-Баку, выспрашивавшей путь-дорогу в Сальяны, но на беглого Черепана мало похожей, генерал особо не раздумывал. «За месяц поисков – первый подозреваемый. Выбора нет – надо с ним поработать. Если это Черепан – честь нам и хвала. Если законопослушный советский гражданин – извинимся и на автобус до Сальян посадим», – решил председатель, подмигнул бронзовому бюстику Феликса Эдмундовича на столе и приказ отдал чёткий, боевой:

      – Везите-ка его ко мне, да побыстрее!

      И закрутились колёсики комитетские, директивой генеральской, словно пружиной, запущенные. Надел майор Бабаев для надёжности на «гостя» наручники: мало ли что, вдруг тип этот – сам Черепан?! Ещё бежать попытается! Затем вывели топтуны вокзальные задержанного на площадь, посадили в «Волгу» оперативную, и повёз майор Бабаев гегемона для последней, стало быть, и окончательной проверки в Комитет – к самому председателю.

      ***

      Когда повезли чекисты Черепана «куда надо», вновь упал духом беглый полковник («Проверка не закончена, всё только начинается!»). По инерции ролевой позаикался немного: дескать, за что фронтовика, честного рабочего человека, гегемона, можно сказать, свободы лишают да словно какого бандюгана особо опасного в кандалы заковывают!? Чекисты на словеса черепановские внимания, правда, не обратили, только главный, усатый, опять поморщился – зуб, что ли, у него болит?

      Вытесняя мысли страшные, расстрельные, от которых спина леденеет и затылок тяжестью наливается, запустил Черепан в головушку бедовую воспоминания лёгкие, приятные, боль душевную утоляющие. Был, был он в Баку лет семь назад «по делам координационным»! Тогда коллеги из КГБ («Дай Бог, чтобы не оказалось их на пути моём, знакомцев старых, чтобы за годы минувшие уволил их всех, прихвостней бериевских, Хрущ!») перед тем, как в ресторации визит его командировочный «с гостеприимством кавказским», казной комитетской оплаченным, отметить, город ему показывали, места знаковые комментариями помечали. Хотели сводить «на экскурсию» и в «Дом на набережной», да ёкнуло у Черепана сердечко – и он предлог нашёл, отказался… «Ничто беды тогда не предвещало, а душа, вон оно как, прозорливицей оказалась…»

      «Да, да, в Баку здание КГБ – в центре города, рядом с бульваром, – анестезировал душу Черепан ностальгией „по мирной жизни“. – Большое, трёхэтажное. Из окон, выходящих на юг, море, „гид“ рассказывал, видно. Построен Дом, кажется, в 1900 году – под таможенные склады, в которые свозили грузы, приходившие морем из Персии. На первом этаже и в подвалах в начале века были помещения складские, на втором –