Поле битвы. Владимир Геннадиевич Мишин

двое милицейских и с ними тип в гражданском – наверняка гэбист! Знать уберегла, уберегла фортуна от роковой ошибки!»

      Так и доехал 15 июня Черепан до Баку, скромненько сошёл с поезда и по платформе к зданию вокзала заковылял, в мыслях потаённых над гэбистами потешаясь и в успехе «ухода на юг» не сомневаясь.

      Глава 7. Роковая ошибка

      Пятую неделю дежурили азербайджанские гэбисты в бакинском аэропорту Бина, на морском и автобусном вокзалах столицы республики, на всех железнодорожных станциях от Яламы до Баку. На столичном желдорвокзале опера выискивали беглеца на платформах, в зале ожидания, на привокзальной площади. У трёх вокзальных выходов в город стояли чекистские «Волги», утыканные антеннами спецсвязи (для профи антенны те, что «красные флажки загонщиков»). Отчётные радиоволны на центральный пульт наружки азербайджанского КГБ шли в июне вялые, затухающие – все брошенные на поимку предателя опера и топтуны заметно подустали от слепых, на авось, поисков словно надевшего шапку-невидимку изменника и мечтали лишь об одном – поскорей бы вся эта чрезвычайка закончилась! Как – уже неважно.

      Пульт комитетской наружки расположился – под вывеской геофизической лаборатории – на улице Коммунистической, в сотне метров от Бакинского совета, в семиэтажном, дореволюционной постройки, здании. Информация о поисках Черепана шла сюда неутешительная – сотни сотрудников КГБ, ГРУ, МВД за месяц поисков так и не смогли выйти на след беглеца. Но эхо грозового лубянского приказа: «Любой ценой взять предателя!» – в который раз погнало оперов к прибывающему из Москвы поезду. Стояли чекисты на платформе, смотрели на выходивших из вагонов пассажиров, зевали, скучали. А мимо гэбистов бочком-бочком – тип небритый, помятый, в рубашонке латаной, с чемоданчиком дерматиновым, с глазками хмельными, виноватыми, как у побитой дворняги, махрой за версту несёт – ничего общего с настоящим полковником ГРУ! Опера подходили к проводникам, вопрошали «добровольных помощников КГБ» от желдора: «Ну что, есть подозрительные в вагоне?» – и, получив неутешительные ответы, вяло брели по платформе, по инерции скользя взглядами по лицам прибывших из столицы СССР сограждан и не находя среди них хоть чем-то похожее на то, единственное, фототелеграфом из Москвы «особо отмеченное».

      Черепан, прошмыгни он «мышкой серой» по платформе, да растворись в привокзальных толпах, да протопай от вокзала пару кварталов, да возьми такси до пригородного посёлка Баилов (от него шоссе на Иран устремляется), а там тормозни рукой щедрой грузовик, на юг пылящий – и всё, гладкая дорожка до явочного домика в городишке Сальяны беглецу обеспечена! Такси, несущиеся из Баку на юг по автостраде прибрежной – те да, те проверялись на всех постах милицейских от столицы до зоны пограничной, начинавшейся как раз за Сальянами, а на грузовики с людом рабочим правоохранители лишь позёвывали