Стать Роуэн. Nina Brock

кивнула Роуэн. – Пока тонко, но уже есть за что зацепиться. Думаю, скоро будет, куда копать.

      Зара села, поджав под себя ноги. На лице впервые за долгое время – не безразличная маска. Что-то похожее на надежду.

      – Это… классно, Ро. Правда. Хоть что-то. А то ты всё бегаешь, носишься, а результата ноль. А теперь…

      Она замолчала, просто выдохнула.

      – Ты крутая, если что.

      – Ну, это мы и так знали, – хмыкнула Роуэн.

      Улыбка вышла настоящей. Такой, что в глазах что-то мягко растаяло.

      Зара кивнула, снова завернулась в плед, но теперь отложила блокнот на прикроватную тумбу.

      – Только ты, пожалуйста, сильно не рви жилы, ладно? Не надо тащить всё одной, как обычно.

      – Постараюсь, – тихо ответила Роуэн.

      Зара зевнула, спрятала лицо в подушку, а потом, не глядя, буркнула: – Если тебя всё-таки грохнут, я, конечно, поплачу. Но только если у меня не будет гастролей.

      Роуэн фыркнула, сбрасывая джинсы и натягивая старые домашние штаны.

      – Вот только не забудь написать завещание, – продолжила Зара уже полусонно. – Оставь мне свою коллекцию футболок и ноут, а то ты вечно пароли меняешь и прячешь, а мне потом ковыряться. Сто лет ведь уйдёт.

      – Ага, – усмехнулась Роуэн, укладываясь в постель. – В заметках в папке "не читать"– всё, что тебе нужно. И список паролей, и объяснение, как выключается чайник.

      – Отлично, – выдохнула Зара и уже почти провалилась в сон. – Спи, о великая мученица справедливости. И не храпи. А то опять утащу у тебя плед.

      – Только попробуй, – проворчала Роуэн и выключила ночник.

      Тишина.

      Только голос. Тот самый, скользкий и чужой. Он всё ещё жил где-то на дне памяти. Но впервые за долгое время страх не давил на грудь. Он просто был. Как дождь за окном – привычный и бесконечный.

      И в ту ночь Роуэн уснула быстро. Без тревоги. Без привычного замирания при каждом уведомлении. Просто слушала, как этажом ниже скрипит дверь, как в ванной капает кран. И уже через пару минут провалилась в сон.

      А на полке у её кровати, прижатая книгой по юриспруденции, всё так же лежала та самая бумажка из кофейни. Помятая, с каплей яблочного сока на краю. И список имён на обороте.

      IV

      Прошло четыре дня.

      Зара продолжала ускользать. Не нагло, не дерзко – просто возвращалась позже, чем обещала. Но возвращалась. И этого, пожалуй, было достаточно.

      А вот Грейс, как ни странно, выглядела чуть бодрее. Смеялась, перебирая старые фотографии, звонила кому-то из соседей, предлагала помощь. Иногда, правда, сбивалась в датах. Могла спросить, ела ли Роуэн суп – хотя варила рис. Или вдруг, задумавшись, спрашивала, как там Зара на первом курсе… и тут же хлопала себя по лбу: – Ой.

      Роуэн не поправляла. Просто кивала и наливала чай. Она вообще почти перестала лезть – ни к одной, ни к другой. Слишком многое горело у неё самой.

      Офицер Лэйн молчала. Наверняка что-то делала, но Роуэн не торопила. Смысл требовать от человека невозможного, когда всё держится на косвенных догадках и смазанных деталях. Так что искала сама. Сквозь усталость и вечную