Стать Роуэн. Nina Brock

всегда так говоришь. "Всё нормально". А глаза… такие же, как у твоего отца. Всё выдают.

      Роуэн замерла.

      Грейс тут же спохватилась, хлопнула себя по лбу.

      – Прости. Я… не хотела. Просто упрямые вы обе. И сильные. Я всегда думала: может, я что-то сделала не так. Я всю жизнь молчу, а вы… всё время говорите. Кричите. Может, так и надо. Чтобы… видно было, что вы есть. Что вы настоящие.

      – Мам, – голос Роуэн стал мягким, но коротким. – Всё хорошо.

      – Ага… – кивнула Грейс, опуская взгляд. – Просто если не говорить вслух… оно никуда не уходит. Лишь тихонько… как будто… прячется. А потом – бац, и уже не понимаешь, откуда столько боли.

      Роуэн не ответила. Доела суп. Медленно, через силу. Потом встала, убрала посуду, включила воду.

      Через несколько минут уже стояла в прихожей, застёгивая куртку. Рюкзак положила у обувницы, проверила телефон, ключи, бумажник. Всё на месте.

      Грейс стояла в дверях кухни, куталась в свой вязаный кардиган, чуть покачиваясь на пятках. Смотрела с той самой мягкой печалью, от которой Роуэн всегда хотелось уйти куда подальше.

      Из комнаты Зары донёсся топот босых ног, и через пару секунд она выскочила в коридор.

      – Где этот проклятый рюкзак? – буркнула, оглядываясь. – Я же оставляла его здесь…

      Роуэн не успела сказать ни слова – Зара уже схватила её сумку и заглянула внутрь.

      – Эй! – Роуэн дёрнулась вперёд. – Ты с ума сошла? Это мои вещи!

      – У тебя вечно всё на полу валяется. Думала, мой.

      Зара отступила, даже не попытавшись извиниться.

      – Ты когда вообще в последний раз думала? – процедила Роуэн сквозь зубы.

      – Ой, всё, – фыркнула Зара и скрылась обратно в комнате, хлопнув дверью.

      Что-то пробурчав себе под нос, Роуэн накинула рюкзак, коротко попрощалась и вышла. Грейс слабо улыбнулась им вслед. Тихо, по-своему, потому что всё это уже много раз видела.

      Смена началась, как и всегда. Те же лица, те же маршруты. Мужчина с газетой и бутылкой воды. Молодая пара, спорящая у прилавка. Школьники с жвачками и дешёвой выпечкой. Всё шло своим чередом. Но внутри у Роуэн сидел сжатый в тугой узел ком. Невидимый, но ощутимый. Периодически она бросала взгляд на вход, проверяла камеры, водила глазами по залу. Всё было тихо. Слишком тихо. Даже глупая морось за окном больше не казалась раздражающей – наоборот. Она, как плохая примета, намекала: это только пауза. Пока.

      Прошёл час. Потом другой. В магазине было спокойно. Даже Дэнни, проспав утро, подкатил ближе к закрытию с чашкой кофе в руках и привычной ухмылкой: – Готовься, Холлис. Сегодня снова ты – звезда кассы.

      – Я всегда звезда. Просто фан-клуб у меня скучный, – буркнула Роуэн, не поднимая глаз от сканера.

      Так прошёл вечер. Потом следующий. Потом ещё один. Никто не возвращался. Ни Брэд, ни его компания. Ни ухмылок, ни скользких голосов, ни запаха мускуса с мятой. Только утро, универ, касса. Цифры, пластик упаковок и бесконечный писк сканера. Роуэн ждала, когда паранойя пройдёт. Но она просто перекочевала в улицы, в скрип половиц, в сообщения