Королевство печали. Корона из осколков. Эш Эллисон

кулинар. Вот уж точно, что больную, тут даже спорить с ним не хотелось.

      Тем временем поваренок протиснулся между стеллажами и призывно посмотрел на меня, намекая следовать за ним. Он едва доходил мне до плеча, но на гладком детском лице уже застыла маска ответственности. Такой маленький, а такой серьезный.

      Он провел меня до каменной каморки размером с мою комнату. На полу была кучей свалена нечищеная морковь. Насыпь занимала большую часть пространства и высотой доходила мне до колен – была готова поспорить, что этих запасов хватило бы, чтобы прокормить нашу деревню до весны. Я осмотрела комнату и шумно выдохнула. Надеюсь, мне не предстоит перечистить все в одиночку.

      Сопровождающий так же молча указал на одиноко стоящий стул в углу и принялся пятиться к выходу.

      – Мальчик, мне нужно управиться со всем?

      – Мальчик? Ты, девка, дурная совсем? – неожиданно ребенок забасил, да так, что в ушах загудело. На первый взгляд он казался невинным детям, только что сбежавшим из-за школьной скамьи от жестокого учителя-дьякона. Мягкие черты лица и курчавые темные волосы, короткие ноги и куцее туловище, и только голос… Мальчик-то совсем не мальчик.

      – Ой, простите, – от стыда хотелось зарыться прямо в ту морковную кучу.

      – Ботву срежешь, отберешь гниль. Все, что останется – зачистишь, – мой наставник со знанием дела осмотрел фронт работы и продолжил недетским голосом:

      – Халфлингов не видела, что ли? – он посмотрел на меня, как на умалишенную, точно так же, как я смотрела на повара еще минуту назад.

      – Нет, не видела. Вы первый, – я вжалась в каменную стену. Подружиться у нас уже вряд ли получится – минус один возможный союзник.

      – Из леса вышла? – халфлинг небрежно окинул меня взглядом.

      – Да… – еле удержалась, чтобы не прыснуть со смеха, мне ведь даже привирать не пришлось.

      – Ошалелая какая-то, – кинул новый знакомый презрительно, и был таков. Наверняка поваренок подумал, что над ним намеренно издевались.

      Я потерла уставшую голову, что уже изрядно раскалывалась и шла кругом, а ведь ещё даже не светало… У морковной кучи нашелся небольшой потрепанный временем нож, и я принялась осматривать каменную рукоять. Я уже успела заскучать за полюбившемся ведром и половой тряпкой в тихих королевских залах.

      Срезать, соскрести, зачистить и повторить нехитрый процесс около тысячи раз.

      Глинистая почва осыпалась с нечищеных корнеплодов, смешивалась с морковным соком, стойко липла к одежде и коже. В добавок к трещинам, руки покрылись несколькими неприятными порезами.

      Одинокой лампы не хватало, чтобы полностью осветить темное пространство, и в глазах появилась резь. На низком табурете коленки поджимались к подбородку, а спина горела уже ко второму часу работы. Размер стула был под стать маленькому поваренку, и я догадывалась, что чистила морковь тоже вместо него. Живот глухим урчанием упрямо напоминал о пропущенном завтраке. Казалось, обо мне нахально забыли, или же намеренно морили