Триумфальная арка. Эрих Мария Ремарк

прошедшую ночь. На мгновение ему стало не по себе. Но это случилось, и теперь было безразлично и ему, и ей. Особенно ей. В эту ночь ей все было безразлично, важно было одно – выстоять. Жизнь – нечто большее, чем свод сентиментальных заповедей. Лавинь, узнав о смерти жены, провел ночь в публичном доме. Проститутки спасли его, а с попами ему было бы худо. Это можно понимать или не понимать. Объяснять тут нечего. Он взял свое пальто.

      – Пойдемте! Я провожу вас. Умерший был вашим мужем?

      – Нет.

      Владелец отеля «Верден» – толстяк без единого волоска на голове, зато с крашеными черными усами и густыми черными бровями – стоял в вестибюле; за ним – кельнер, горничная и кассирша, плоская, как доска. Он, несомненно, уже все знал и, увидев женщину, тотчас набросился на нее. Его лицо побагровело, он размахивал маленькими пухлыми ручками и клокотал от бешенства и негодования; все же Равик заметил, что их приход принес хозяину облегчение. Когда тот начал разглагольствовать о полиции, иностранцах, подозрительных личностях и тюрьме, Равик перебил его.

      – Вы провансалец? – спросил он спокойно.

      Хозяин осекся.

      – Нет. А что? – ошарашенно спросил он.

      – Так, ничего, – ответил Равик. – Мне просто хотелось вас прервать. Лучше всего это удается с помощью бессмысленного вопроса. Иначе вы проговорили бы еще целый час.

      – Мсье! Кто вы такой? Что вам нужно?

      – Наконец-то мы дождались от вас разумных слов.

      Хозяин окончательно пришел в себя.

      – Кто вы? – спросил он спокойнее, с осторожностью, свойственной людям, не желающим ни при каких обстоятельствах оскорбить влиятельное лицо.

      – Врач.

      Хозяин понял, что бояться ему нечего.

      – Теперь нам не нужно никакого врача, – снова вскипел он. – Нам нужна полиция.

      Он уставился на Равика и его спутницу, ожидая протеста, испуга, мольбы.

      – Неплохая мысль. Почему же полиции до сих пор нет? Ведь у вас в отеле уже несколько часов лежит мертвый человек, и вы это отлично знаете.

      Хозяин ничего не ответил. Он продолжал злобно таращить глаза на Равика.

      – Я вам объясню почему. – Равик подошел поближе. – Вы не хотите шума. Боитесь ваших жильцов. Многие съедут, как только узнают об этой истории. Но полиция тут все равно будет – таков закон. И лишь от вас зависит, чтобы все прошло незаметно. Да и не это вас беспокоило. Вы боялись, что от вас сбежали, предоставив вам выпутываться одному. Напрасное опасение. Кроме того, вы опасались, что счет останется неоплаченным. Не волнуйтесь, вам заплатят. А теперь я хочу осмотреть труп. Потом позабочусь и обо всем остальном.

      Равик прошел мимо хозяина.

      – Номер комнаты? – спросил он женщину.

      – Четырнадцать.

      – Вам незачем идти со мной. Я все сделаю сам.

      – Нет. Мне не хотелось бы оставаться здесь.

      – Лучше вам этого не видеть.

      – Нет. Я пойду с вами.

      – Ладно. Как хотите.

      Комната была низкая и выходила окнами на улицу. В дверях толпились горничные, коридорные и кельнеры. Равик отстранил их. В номере было две кровати. На той, что стояла у стены, лежал покойник. Желтый и неподвижный, с курчавыми черными