Разговор по душам с товарищем Сталиным (сборник). Вячеслав Щепоткин

вскочил со стула, выпученным глазом посмотрел на телефон. Снова кольнуло под сердцем, как когда-то при умирающей матери. Подумал: «Звонить нельзя. Никто по телефону ничего не скажет. Ему не нужны слова… Он должен вытащить Шурочку… Если она жива».

      Казарин знал, где 2-я инфекционная больница. Там когда-то лежал Шведов. Остановил на улице машину. Предложил денег в два раза больше. «Только лети! – сказал шофёру. – Найти надо». «Жену?» – почему-то спросил водитель. Андрей кивнул, не удивившись ни вопросу, ни своему согласию.

      Ворота больницы были закрыты. На проходной вместе с вахтёром стоял милиционер.

      Когда Андрей приезжал к Шведову, такого строго карантина не было, но всё равно кого попало не пускали – больница-то инфекционная. Тогда вместе с другими посетителями Казарин пользовался дырой в боковом заборе.

      Дыру заделали, но, присмотревшись, Андрей увидел, что доски висят кое-как. Раздвинул их, протиснулся, в спешке поцарапал руку.

      Приёмный покой виднелся вдалеке. Стараясь не попасть раньше времени на глаза, Андрей сначала шёл за кустами, потом стал огибать с тыльной стороны одноэтажное, розового цвета зданьице. Обогнул, и оказался перед входом в него.

      Взгляд зацепил вывеску: «Морг». Рядом со ступеньками был пандус: по нему в этот момент два мужика в грязно-белых халатах везли каталку, накрытую серой накидкой. «Молодая ещё, – безразлично проговорил один. – Жить бы да жить…»

      Андрей глянул на каталку и понял, что речь о ком-то, кто закрыт серой синтетической тканью. В три шага подскочил к санитарам, протянул руку к покрывалу.

      – Куда, чёрт, лезешь?!

      – Молодая! Кто она – молодая?

      – Тебе-то какое дело? Студентка. Приехала на каникулы из Саратова…

      – А почему здесь?

      Молчавший до этого второй санитар скупо обронил:

      – Вирус. В три дня сгорела.

      «Студентка… Саратов… Три дня… Три дня назад Шурочка была здорова…»

      Он радостно отдёрнул руку, но тут же устыдился своей радости.

      «Родителям-то как! А другу?» Тревога вмиг смыла радость. «Шурочка где-то здесь… Не на этой каталке, но где? В морге? В палате?»

      Казарин, уже не прячась, быстро зашагал к приёмному покою. Там стоял гомон, ходили туда-сюда люди: кто в белых халатах, кто в синих. Андрей схватил за рукав оказавшуюся рядом женщину: широкую, грудастую, с громким прокуренным голосом.

      – Вам чего? – рыкнула она.

      – Жена тут моя… Где-то в больнице…

      – Как вы сюда попали?

      – Жена… Она медсестра… Привезли утром…

      – Вы поглядите на него! Это что у нас за охрана?

      На зычный голос оглянулась проходившая мимо молодая женщина в белом халате и аккуратной белой шапочке.

      – Что здесь происходит?

      Остановилась, усталым взглядом посмотрела на Андрея.

      – Сказали: тут моя жена… Медсестра она… Раскатова… Шурочка.

      – Сегодня несколько человек привезли. Добавили. Наших сил не хватает. Вон та из 12-й поликлиники. Кажется, Сашей