Трагедия Ромео и Джульетты. Уильям Шейкспир

мой наказ. Ко мне из уваженья

      Смотри приветливо70 и бровь не хмурь —

      Такой настрой не подобает пиру.

      ТИБАЛЬТ:

      Не подобает в гости звать злодея.

      Я не стерплю.

      КАПУЛЕТТИ:

      И очень даже стерпишь!

      Я так сказал, приятель. Не дури!

      Я здесь хозяин или ты? Расслабься!

      Ну, сдержишься? Спаси и сохрани!

      Ты хочешь, чтоб мои подрались гости?

      Устроишь заварушку! Я те дам!

      ТИБАЛЬТ:

      Нас опозорят, дядя.

      КАПУЛЕТТИ:

      Не дури!

      Задира ты. Иль, может, я ошибся?

      Проделкой этой ты себя погубишь71.

      Чем мне перечить, лучше бы женился!

      Друзья, отлично! Выскочка, ступай!

      Молчи, не то… Огня, ещё огня!

      Я сам тебя заткну! Друзья, бодрее!

      ТИБАЛЬТ:

      Свиданье ненависти и терпенья

      Меня доводит до изнеможенья.

      Я ухожу, но дерзкий сей визит

      Её богу, сладость в горечь превратит.

      (Уходит)

      РОМЕО (Джульетте):

      Коль осквернил я грешною рукой72

      Сей храм святой, приемлю наказанье:

      Мои уста-паломники с лихвой

      Вину искупят нежным лобызаньем.

      ДЖУЛЬЕТТА:

      Паломник добрый, вы несправедливы,

      Ведь набожность не стоит наказанья.

      К рукам святых паломник боязливо

      Притронется – и в том его лобзанье73.

      РОМЕО:

      Но губы есть у тех и у других.

      ДЖУЛЬЕТТА:

      Даны им губы только чтоб молиться.

      РОМЕО:

      Так пусть же губы сменят руки их!

      Святая, ваш приход74 устал томиться.

      ДЖУЛЬЕТТА:

      Святые лишь стоят, когда их молят.

      РОМЕО:

      Так стойте! Дайте намолиться вволю!

      Твои75 уста моим простили грех…

      ДЖУЛЬЕТТА:

      Грех перешёл к моим скоропостижно.

      РОМЕО:

      И перешёл без видимых помех.

      Верни мой грех! (Целует её)

      ДЖУЛЬЕТТА:

      Целуетесь вы книжно76.

      НЯНЯ:

      Мадам, вас хочет видеть ваша мать.

      РОМЕО:

      Кто мать её?

      НЯНЯ:

      Послушайте, любезный,

      Хозяйка дома матушка её.

      Добра, умна и крайне благолепна.

      Я – нянька той, с которой вы общались.

      А тот, кто сердце пташки завоюет,

      Получит всё.

      РОМЕО:

      Она из Капулетти?

      О боже! Жизнь моя в руках врагов.

      БЕНВОЛИО:

      Пошли, пока веселие в разгаре.

      РОМЕО:

      Боюсь, ты прав. Я сам весь как в угаре.

      КАПУЛЕТТИ:

      Нет, господа, прощаться не спешите.

      Нас ждёт ещё заманчивый банкет.

      Уходите? Тогда

70

Здесь и в некоторых других местах перевода допущены определённые сложности восприятия за счёт неожиданного порядка слов: «… ко мне из уваженья смотри приветливо» должно, разумеется, пониматься как «смотри приветливо из уваженья ко мне». Подобные допущения преследуют две цели: во-первых, это всё-таки не проза, а поэтическая речь и, во-вторых, слог автора во многом непонятен и странен для английского читателя именно за счёт свободы расстановки слов, которая в современном английском языке сделалась гораздо более жёсткой.

71

Либо Капулетти прозорлив, предрекая Тибальту гибель, либо он имеет в виду, что за неповиновение может лишить его наследства.

72

Как только речь заходит об истинной любви, проза и белый стих уступают место не просто рифме, а сразу же сонету как высшей форме любовной лирики.

73

Оригинальная рифма despair (отчаяние) и prayer (молитва) здесь заменены парой «лобызанье – наказанье». Обе пары имеют внутренний смысл, так как первое, приводить ко второму.

74

В смысле «ваши прихожане»

75

Единственная простота при переводе с английского языка елизаветинского века, пожалуй, заключается в том, что существование разницы между местоимениями ты (thou) и вы (you) позволяет чётко понимать, как персонажи обращаются друг к другу. Так в данном случае Ромео начал на вы, но быстро перешёл на ты, тогда как Джульетта, конечно, такую вольность позволить себе не могла.

76

Оригинальное You kiss by the book интерпретируется английскими литературоведами двояко: либо Джульетта имеет в виду, что поцелуй получился слишком сухим, «книжным», либо, наоборот, именно таким приятным, как об этом пишут в женских романах.