Когда я исчезну. Валентина Хайруддинова

правильнее сказать, представляли собой пристройку к нему. Мастерские – условное название. Это череда больших комнат, в первой из которых стоит ткацкий станок.

      Изготовление ткани – кропотливый труд, требующий, как никакой другой, усердия и терпения. Нам приходилось делать ткань из льна. Выращиваем мы его на западном склоне: почва там глиняная. Стебли льна вначале замачиваем в воде, затем треплем, сушим, теребим, чешем. Лапка их прядет, и только потом из самых толстых льняных волокон ткет прочную грубую материю.

      В другой комнате стоит гончарный круг, в следующей – верстак, полки с различными инструментами, еще в одной хранятся дрова, запасы которых мы регулярно пополняем. Предпоследняя комната – теплица, где на полках стоят ящики с землей, в них зеленеют ростки рассады. В крайней комнате находится кузнеца. В кузнице —оборудование, инструменты и разные приспособления, горн, емкость с водой, наковальня, молоты, кувалды, клещи и захваты.

      Пока погода позволяет, мы трудимся в огороде. Если же задувает очень холодный ветер или идет дождь, работаем под крышей. У меня и в мастерских много дел.

      Я с замиранием сердца спускаюсь по ступенькам. На кухне гремят горшки, слышаться спокойные голоса – я облегченно вздыхаю и иду в мастерские.

      Несколько лет назад я увлекся гончарным искусством. Не могу точно объяснить, чем оно привлекло меня. Наверное, тем, что результат труда видишь сразу. Сейчас этот результат в виде горшков, тарелок, чашек, кувшинов украшает настенные полки. Недостатка в посуде на кухне нет, и не будет еще долго. А еще мне нравится сам процесс создания утвари: удивительно, как из бесформенного куска глины получается то, что задумал.

      Так как погода несколько дней нас баловала отсутствием дождя, то мастерские я не навещал давненько. Нужно приспособить доски для просушки, сложить дрова как можно выше, освободив место для следующей партии, наладить тележку, лямка которой вчера натерла Твердолобу живот. Не знаю до сих пор, правда ли, что живот пострадал, но для очистки совести решил заменить лямку и занимался этим, пока не пришла Спица.

      Я уже упоминал, что она появилась в обители позже всех и первое время приводила всех в уныние своим видом. Спица – худая, маленькая; сморщенное лицо никогда не освещает улыбка. Русые с проседью редкие волосы собраны в пучок, маленькие бесцветные глаза слезятся. Она единственная, кто никогда не рассказывал ни том, что знает, ни о своих снах, да и вообще – ничего. Первое время она целыми днями молча сидела на скамье у окна или у камина. Заговорить со старухой обитатели не решались – уж очень суровый, неприступный вид она имела. Теперь Спица чуть оттаяла, но, тем не менее, характер ее мало изменился. Разобравшись во всей несложной системе нашего хозяйства, она впряглась в работу наравне со всеми (я не имею в виду Твердолоба), но общительнее не стала.

      Сейчас Спица стояла передо мной, строго поджав губы.

      – Часовник, я хотела попросить тебя кое о чем, –