Танец смерти. Линкольн Чайлд

не ответил. До плана было еще далеко.

      Автомобиль содрогнулся: передняя левая шина попала в яму.

      – Ты уверен, что мы едем правильно? – спросила она. – Не могу поверить, что там есть больница.

      – Мы едем правильно.

      Впереди проступили смутные очертания. По мере приближения автомобиля эти тени превратились в кованую металлическую ограду с острыми наконечниками. Основанием для ограды служила десятифутовая стена, выложенная из кирпича, поросшего мхом. Седан остановился возле старинной сторожки перед закрытыми воротами. На воротах табличка: «Больница „Маунт-Мёрси“ для душевнобольных преступников».

      Появился охранник с фонариком в руке. Д’Агоста перегнулся через Хейворд, показал значок:

      – Лейтенант д’Агоста. У меня договоренность о встрече с доктором Остромом.

      Человек вернулся в сторожку, проверил отпечатанный список. Мгновение спустя ворота медленно, со скрипом отворились. Хейворд выехала на мощеную дорожку к дряхлому строению, его башни наполовину скрывал туман. Д’Агоста разглядел на черном фоне ряды обломанных зубцов.

      – О господи! – сказала Хейворд, глядя в ветровое стекло. – Неужто здесь находится двоюродная бабушка Пендергаста?

      Д’Агоста кивнул:

      – Очевидно, это место предназначалось для миллионеров, больных туберкулезом. Теперь здесь находятся преступники, которых не посадили в тюрьму в связи с их невменяемым состоянием.

      – Что именно она совершила?

      – Констанс сказала, что она отравила всю семью.

      Хейворд вскинула на него глаза:

      – Собственную семью?

      – Мать, отца, мужа, брата и двух детей. Она решила, что они одержимы дьяволом. Или, возможно, в них вошли души солдат-янки, застреленных ее отцом. Трудно сказать. Как бы то ни было, постарайся держаться от нее подальше. У нее талант по части приобретения бритвенных лезвий, которые она прячет в своей одежде. В последние двенадцать месяцев к ней приставили двух санитаров.

      – Не слабо.

      В здании больницы «Маунт-Мёрси» пахло медицинским спиртом и влажным камнем. Под грязноватой краской д’Агоста все еще различал остатки красивого здания с резными деревянными потолками, панелями на стенах, мраморными – сейчас сильно изношенными – полами.

      Доктор Остром поджидал их в специальном помещении для свиданий с пациентами на втором этаже. Это был высокий мужчина в безупречно белом халате. Даже не начав говорить, он производил впечатление человека, которому предстоят куда более важные дела, чем незапланированная беседа. Оглядев комнату, д’Агоста заметил, что в этом не загруженном мебелью помещении все – стол, пластиковые стулья, бытовая техника – было либо привинчено к полу, либо упрятано под стальную сетку.

      Д’Агоста представил Острому себя и Хейворд. Врач вежливо кивнул, но пожимать им руки не стал.

      – Вы пришли повидать Корнелию Пендергаст, – сказал он.

      – По просьбе ее двоюродного внука.

      – И вам известны… гм, специальные требования,