Борель. Золото (сборник). Петр Петров

острую черную бородку.

      – Действуйте, товарищ Лоскутова, только господами не называйте, – смеялся он, показывая желтые зубы.

      – А вы опять за свое?.. Вот, представьте, всю дорогу он мне замечания делает, а я привыкла, знаете. Ну что мне делать с этой скверной привычкой? И что тут особенного?.. Ну, садитесь, все-все ознаменуем, так сказать, наше знакомство…

      – А я вас где-то встречала, кажется, – вдруг обратилась она к Яхонтову. – Вы чем здесь занимаетесь?

      – Это наш директор, глава Удерской системы, можно сказать! – ответил ей Василий, расставляя стулья.

      – Директор? – удивилась Лоскутова. – Ну почему же вы раньше не познакомили? А ведь я думала – вы здесь директор, – кивнула она головой на Василия.

      – Это почему же вы думали? – смеялся Василий.

      – Да так, знаете… Ну, хотя бы по внешнему виду, по осанке…

      Ну наконец по вашей шевелюре! А кто же вы?

      – Предисполкома, – поспешно ответил Рувимович.

      Лоскутова скривила лицо и значительно подмигнула Василию.

      – Ну, за что мы выпьем?

      Она подняла кверху мензурку и чокнулась с Василием, прищурив слегка глаза.

      Фельдшерица беспрестанно говорила, смеялась, подливала спирт мужчинам и приневолила Валентину выпить две рюмки подкрашенного.

      Компания становилась разговорчивее, лица краснели.

      Даже Рувимович кривил рот и закатывал глаза.

      Настя покачивала головой и, не зная чему, смеялась до слез и грозила пальцем Валентине.

      – Ах! – вскрикнула Лоскутова. – Танцевать, танцевать, танцевать, господа! – Она топала ногами и дергала голым плечом.

      И только когда засерел утренний свет в окнах, все почувствовали внезапную усталость, Настя стелила постели.

      – Спокойной ночи! – сказал Яхонтов, приподнимаясь со стула, – Скоро подъедут подводы, товарищ Медведев, – обратился он к Василию, – но я думаю, что тебе ехать на Баяхту не придется, раз так вышло…

      – Да, товарищ Медведев мне нужен, – сказал дремавший Рувимович, – а вы, как директор, знайте свои дела.

      Яхонтов пригласил техников в свою комнату, а Валентина отвела к себе Лоскутову и вышла умыться. У нее теперь сильно кружилась голова, и тошнота подступала к горлу.

      На кухню слабо проникал свет из той комнаты, где еще недавно сидела и разговаривала публика, но, приподняв голову от таза, Валентина разглядела большую тень на стене и задрожала. Да, это был он… Василий сзади подошел к ней и положил обе руки на плечи.

      В первую минуту ей хотелось оттолкнуть его, взглянуть, как прежде, строго в его глаза, но ни того, ни другого она не сделала и, не помня себя, замерла. Но в то же мгновение позади послышался шорох… И когда они оглянулись, в дверях с растрепанной прической стояла Лоскутова и, улыбаясь, показывала свои золотые зубы.

      – Я помешала, господа? Я извиняюсь, господа! – заговорила она нарочно громко.

      Валентина молча бросилась в свою комнату. В дверях она наткнулась на Настю и чуть не сшибла ее с ног.

      – Вот те на! –