Борель. Золото (сборник). Петр Петров

обедом Василий мало разговаривал с окружающими и, не окончив его, начал собираться в контору.

      – Ты чего это, парень? Иголку, что ли, проглотил? – удивлялась Настя.

      Валентина строго взглядывала слегка прищуренными глазами на всех, и в этих глазах чувствовался вопрос…

      – Ты мотри, парень, видно, накололся рябчик на боярку.

      – Ой, эти мужчины, они хуже баб другой раз вздыхают! – шептала Настя.

      Василий вышел, хлопнув дверью.

      Валентина, краснея, спрятав глаза, убежала в свою комнату, а Яхонтов снова почувствовал глухой толчок в сердце. В отношения строителей непрошенно вторгались вечные человеческие чувства – зависти, подозрения и тревоги. Это лишало покоя, мешало работе.

      А вечером, когда Настя накрывала на стол, Василий вошел с сияющим лицом.

      – Завтра едем на Баяхту, – сказал он, сбрасывая шинель, – а вам, Настя, с товарищем Сунцовой задача – привести в православную веру наш рабочий клуб: скоро соберется съезд рабочих всех приисков. Надо смастерить постановку… Третий фронт – просвещение масс!

      И оттого ли, что он пришел с улицы, или потому, что внутри у всех троих перегорели налетевшие волнения, в комнатах сразу же повеяло свежестью.

      Не было на лице Валентины прежней деловой строгости, которой боялись все и перед которой утром отступил Василий.

      – Вот же таежная туча – то хмурится, то гремит…

      Настя женским чутьем понимала происходящее и, казалось, вперед знала исход его.

      Яхонтов вышел к столу всклокоченным. К потному лбу его прилипли пряди спустившихся волос, а брови плотно сжимались.

      Он подошел к умывальнику и долго полоскался над тазом.

      «Сегодня же надо решить, – думал он, – так дальше продолжать нельзя».

      Две подводы остановились около самых ворот. Лошади устало фыркали попеременно и встряхивались, гремя сбруей.

      – Это Рувимович со своим штатом, – сказал Василий, выскакивая из-за стола.

      Яхонтов и Валентина тоже поднялись с мест и подошли к окнам.

      – Вы тоже едете на Баяхту, Борис Николаевич? – спросила Валентина, не глядя на него.

      – Думаю, – ответил он, слегка повертывая свое лицо.

      – А надолго?

      – Пока дорога держится, вероятно.

      – И товарищ Медведев едет на такое же время?

      – Не знаю… По-моему, ему нечего там делать долго.

      Валентина отвернулась от него и с сожалением в голоса сказала:

      – Опять здесь скучища будет!

      – Ну, без меня-то скучать не станете, – усмехнулся Яхонтов.

      Валентина повернулась к нему и строго спросила:

      – Что это значит, Борис Николаевич? Что это значит – «без меня?»

      В комнату вошли приезжие. Это был действительно Рувимович, а с ним два техника и женщина.

      – Познакомьтесь, товарищи, – сказал Василий. – Это член губкома, наш недолгий гость, это товарищ фельдшерица, помощница смерти, а это техники.

      Фельдшерица, низкая и полная женщина средних лет, улыбалась, как давнишняя