Борель. Золото (сборник). Петр Петров

впились в лицо Сунцова. Он отшагнул назад и с разбегу сжал гостя в медвежьей охапке.

      – Жив, Евграф Иванович!

      – Как видишь.

      Под спиртными парами старые приятели поделили тундру. В торжественных заклятиях Сунцову был поведан план лорда Стимменса. А под утро, когда окна барака запечатало сугробами, Африкан Сотников бессвязно и невнятно тянул:

      – Боровое… Родная кровь… У-у-у… разбой… Поезжай, Евграф, немедля… Тебе поручается бо-ольшое дело.

      14

      Агент по заготовкам быстро шагал по квартире; он один занимал верх большого покосившегося дома, который когда-то принадлежал такому же солидному человеку, как и он, Чеклаев. Теперь этот дом национализирован, но Чеклаев думал и верил, что сейчас он опять может принадлежать старому хозяину: ведь нэп…

      Чеклаев подошел к столу и в сотый раз начал перебирать пучки синеватых шкурок с черноватыми и сизыми хвостиками. Шкурки нежно похрустывали под пальцами. Подбирая стандарт, он каждую из шкурок подносил близко к глазам.

      С улицы послышался сначала глухой шорох, а затем явственный топот. Пристывший сверху ледок звенел под копытами лошади, и металлическое цоканье вместе с лаем пробудившихся собак заухало в тишину мартовской гулкой ночи.

      В парадную дверь стучали настойчиво и долго.

      – С белкой! – сказал Чеклаев и пошел открывать. Но он ошибся. В дверях в легкой козьей дохе и в беличьей шапке стоял незнакомый на первый взгляд человек, а у калитки била землю копытом лошадь.

      – Не узнал, Проня? – сказал приезжий хриплым голосом.

      – А! Евграф Иванович… Узнал. Проходите! Проходите!

      – Ну, как живешь, Проня? Бельчонку скупаешь! Доброе дело!

      Гость снял доху и начал переобувать валенки, не дожидаясь ответа хозяина.

      – Ноги немного пристыли, черт их побери!

      – Бедному человеку негде взять, – искоса глянул Чеклаев на гостя.

      – Влетишь ты с ней, Пронька, брось это занятие!

      Чеклаев по привычке прошелся по комнате.

      – А что же я должен делать? – с усмешкой спросил он.

      – Я хочу предложить тебе кое-что получше.

      С этими славами Евграф Иванович вынул из бокового кармана узелок и развернул его. На тусклом фоне сверкнули блестки желтой массы.

      Чеклаев с открытым ртом уставился на стол.

      – Золото!

      Лицо Чеклаева морщилось, один глаз прищурился, а очки скатились на кончик носа.

      – Оно самое, – сказал Евграф Иванович, улыбаясь и затягиваясь трубкой. – В тысячу карбованцев не втиснешь… В год не заработаешь на белке такие денежки, Проня!

      Чеклаев еще быстрее зашагал по комнате.

      – Что нужно делать-то? – почти со злобой выкрикнул он.

      – Пустяки, – тянул гость. – Пара пустяков!

      Сунцов подошел к Чеклаеву в упор и, всматриваясь в глаза, спросил:

      – У тебя есть наряд на отправку хлеба на прииски?

      – Да, завтра отправляем. Думаем отправлять. Вот! – Чеклаев подал бумажку. Сунцов пробежал по ней мутными