Вельяминовы. Начало пути. Часть первая. Том третий. Нелли Шульман

руку со шпаги. «Таков путь и жены прелюбодейной; поела и обтерла рот свой, и говорит, я ничего худого не сделала», – он мерил шагами спальню.

      Кивнув, она опять расплакалась.

      Степан остановился у двери:

      – Ежели отродье блуда живым принесешь, дак духу его здесь не будет и не увидишь ты его более. Поняла?

      – А я? – Маша опустила голову в руки. Он видел только аккуратный пробор в ее черных косах. Чепец лежал на ее коленях.

      – Я теперь не уверен, что и сыновья мои, – горько сказал Ворон.

      – Степа! – соскользнув с кресла, жена рухнула на колени. «Чем хочешь клянусь, что твои это дети!»

      – Что твои клятвы стоят, коли гадина ты бесчестная, – спокойно сказал ей муж:

      – Я так решил. За детьми ты ходишь прилежно, они тебя любят, посему из дома я тебя пока не выгоню. Про ублюдка твоего скажу, что умер. Жить я с тобой более не стану, – он хмыкнул, – а когда мальчикам исполнится восемь, я их заберу. Пока они еще маленькие. Потом отправляйся куда хочешь, и чтобы я о тебе больше не слышал, и не видел тебя. Поняла?

      Маша разрыдалась, стоя на коленях

      – Прости меня! Хоша что доброе мне скажи!

      – Доброе? – нехорошо улыбнулся муж:

      – Слушай доброе. Ежели за два года, что я тебя из милости под крышей своей оставляю, ты с кем блудить начнешь, дак я тебя живой в землю зарою. Иисус меня простит, ино ты заповедь Божью преступила. Ты, Машенька, знай, я хоша человек терпеливый, но ты мое терпение сейчас до самого дна вычерпала.

      Осторожно закрыв дверь жениной спальни, Ворон привалился к стене. Если бы сейчас ему было, кого убить, он бы сделал это, не задумываясь.

      В кабинете он взял Библию: «Бегайте блуда; всякий грех, какой делает человек, есть вне тела, а блудник грешит против собственного тела. Не знаете ли, что тела ваши суть храм живущего в вас Святого Духа, Которого имеете вы от Бога».

      – А я? – Степан увидел на соседней странице слова, что давно казались забытыми: «Но, во избежание блуда, каждый имей свою жену, и каждая имей своего мужа. Муж оказывай жене должное благорасположение».

      Он отложил книгу и подошел к окну. Над рекой стоял низкий, морозный закат. Он вспомнил день, когда жена рожала близнецов.

      – Не могу видеть ее, – он прислонился к холодному стеклу:

      – Забить бы до смерти шлюху, как она только посмела? Надо будет съездить в Лондон, найти, куда пристроить ее ублюдка пристроить. Может, хоша мертвым родится, все меньше хлопот. И чего ей не хватало? Сыта, одета, крыша над головой крепкая. Забыла, что я ее в одном платье рваном с улицы взял.

      Марфа постучала в дверь: «Дети ждут». Взяв Писание, он пошел вниз.

      – Сэр Стивен, – Тео держала на коленях Лизу, – от Иоанна сказано: Кто говорит: я люблю Бога, а брата своего ненавидит, тот лжец: ибо не любящий брата своего, которого видит, как может любить Бога, Которого не видит? То есть, нельзя любить только Бога, а других людей – нет?

      – Да, – сказал Степан, – помнишь, как дальше учит апостол: «И мы имеем от Него такую заповедь. Чтобы тот, кто любит Бога,