Вельяминовы. Начало пути. Часть первая. Том третий. Нелли Шульман

ответил Ворон, – я не знаю, примешь ли ты меня обратно. И я ничего, никогда у тебя не спрошу. Но если ты уйдешь, у меня больше не будет дома.

      Он положил руки на ее теплые плечи:

      – Ты часть меня, Маша. Твои дети, и мои дети тоже. Что бы с тобой ни было, ты часть меня.

      – Поцелуй меня, – Маша прижалась щекой к его руке.

      – Я не могу, – Ворон обнимал ее, – сначала мне все рассказать…

      – Не надо, – Маша сама поцеловала его, – не надо, любимый. Просто будь со мной.

      Свечи догорали, в комнату вползал серый рассвет. Степан прижал ее к себе поближе:

      – Когда дитя родится, я больше в море не пойду.

      – Как! – ахнула Маша.

      – Не совсем, – поправился Степан. Маша улыбнулась: «Наймусь капитаном, ходить в Голландию али Германию».

      – Тебе же скучно будет, – удивилась жена.

      – Зато я всегда останусь рядом с вами, – Степан провел губами по ее нежной спине. «Черт с ними, с деньгами, всех не заработаешь. Семья важнее». Маша повернувшись, поцеловала его: «Ты прости меня, Степа. Я плохо поступила с тобой, очень плохо. Прости».

      – Девочка моя, – он отдался в ее ласковые руки, – я сам перед тобой виноват, не сказать, как. Мне до конца жизни свою вину не загладить. Не плачь, пожалуйста, не расстраивай маленького. Иди ко мне.

      Скользнув вниз, она что-то горячо зашептала. Ворон больше ни о чем не мог думать. Он только гладил ее по голове: «Еще, еще, пожалуйста!» Она остановилась, Степан пробормотал: «Не мучай меня, Мария, иначе я тем же отвечу».

      – Грозный Ворон, – рассмеявшись, она почувствовала шлепок. «Еще!» – Маша сладко потянулась.

      – Не бросай дело на полдороге, – посоветовал муж, – у нас на кораблях и кое-что другое имеется для лентяев.

      – То на кораблях, – она, правда, вернула губы туда, где им было сейчас место.

      Закинув руки за голову, Ворон присвистнул: «Ты, Мария, разбаловалась вконец, пора тебя поучить, как мужу положено». В темных глазах жены метались искорки смеха, Степан потянул ее к себе: «Сейчас узнаешь, каково это».

      Он и не знал, что жена может быть такой. Ворон все спрашивал: «Тебе, правда, хорошо?»

      – Хватит болтать, – простонала Маша, – иначе весь дом услышит, как мне хорошо!

      Пошарив рукой, не найдя подушки, Маша вцепилась зубами в его плечо.

      – Почему ты раньше такого не делал? – жена нежилась у него под боком.

      – Дурак был, – он зевнул: «Какая ты у меня красивая, Марья, так бы и не выпускал тебя отсюда. А ты чего, – он лукаво взглянул на жену, – раньше таким не занималась?»

      – Тоже дура была, – она обняла его: «Кажется, поумнели мы с тобой, Ворон?»

      – Точно, – у него слипались глаза, – все, – Степан прижался к ее спине, – отдыхать, долго, и чтобы нам никто не мешал».

      Они проспали до вечера в объятьях друг друга. Марфа, устав гонять детей от опочивальни, заперла дверь, что вела в Машины комнаты с лестницы.

      Женщина строго сказала: «Кто первый постучит, тот сладкого