Вельяминовы. Начало пути. Часть первая. Том третий. Нелли Шульман

губами по белой шее: «От тебя дымом пахнет, как тогда. Пошли в постель, эльскеде, хватит меня дразнить».

      – Я не дразнила, – независимо сказала Анна, слезая с его колен.

      – Куда? – Степан ухватил ее за талию. Корсетов здесь не носили. Под грубоватой шерстью платья он почувствовал ее всю, маленькую, гладкую, горячую.

      – В постель, куда? Сам сказал, – удивилась она.

      Он медленно стянул с нее платье:

      – Вижу, поняла ты, кто здесь главный. Молодец.

      – Это пока я сверху не окажусь, – тихо рассмеялась женщина.

      Плоскогорье пестрело овцами.

      – Все ваше, что ли, хозяйка? – обернулся к ней Степан.

      Я вам не хозяйка, – заалев, пробормотала женщина.

      – Отчего же? – он развел огонь в сложенном из грубых камней очаге:

      – Кормите, поите, крышу над головой дали, хоть и прохудившуюся, – Анна открыла рот, Ворон прервал ее:

      – Все поправлю, не бойтесь. Получаетесь, – он хмыкнул, – хозяйка.

      Ничего не ответив, Анна вынесла из сарая копченую баранью голову. Набрав в медный котел воды из родника, женщина поставила его на огонь.

      Когда голова сварилась, она отрезала уши. Ножом вынув глаза, Анна протянула их Ворону:

      – Самое вкусное, ешьте, пока не остыло, – опять покраснев, она потянулась за оловянной флягой. «Аквавит наш пробовали?»

      – Случалось, – он глотнул пахнущую тмином, обжигающую жидкость. Заходящее, холодное солнце бросало багровые отсветы на каменные стены сарая. Пламя костра играло в глазах женщины напротив. Она подперла щеку ладонью: «Не обижаетесь, что я вас украла, капитан? Или вам надо в город?»

      – Было б надо, – протянув руку над огнем, он убрал белокурый локон с ее лба, – я бы сказал, Анна.

      – Осторожней, обожжешься, – ответила она.

      – Обжегся, – рукав занялся огнем. Ворон, усмехнувшись, сбросил рубашку: «Новую мне сошьешь».

      – Ночи здесь не жаркие, – женщина приподняла полу плаща. «Иди сюда». Задул злой, северный ветерок.

      Оказавшись рядом, поежившись, Степан шепнул: «У тебя в сарае сено припасено, хозяйка? Я к нему привык».

      Зашевелившись, Анна устроилась у него под боком:

      – Лежи, – сказал ей Степан, – скачешь, как блоха, дай поласкать тебя вволю. Лежи тихо.

      Он погладил белокурые, ровно лен, волосы, рассыпавшиеся по его груди:

      – Лежать бы так со сладкой, своей женщиной, ходить в море, недалеко и ненадолго, смотреть, как растут дети. Что еще надо-то? Денег, – он усмехнулся, – и внукам моим хватит. Куда еще-то? На что их здесь тратить, все свое. Даже рубашку она мне сшила, как и обещала.

      – Повернись, – велела Анна озабоченно. «Не жмет нигде?»

      – Нет вроде, – потянувшись, Ворон закинул руки за голову. «Хорошо».

      – Какой ты высокий, – изумленно проговорила женщина. «И большой, ровно медведь».

      – Каждый вечер со мной в кровать ложишься, – Степан взглянул сверху на ее прикрытые чепцом косы. «Пора бы и привыкнуть, Анна». Она нежно погладила его жесткую