Дом, которого нет. Мара Винтер

держал свой путь.

      Теперь за главного в делах отца он был.

      Мать неверна; но дело не в словах…

      Такой, как Гриб, бы не играл ва-банк.

      Мужчина, проседающий под взглядом

      его, хоть внешне выглядит уверенным,

      навряд ли тормоза бы тронул. Задом,

      по-крабьи пятясь только оттого, что с ним

      вступила мать в сношения особые.

      Тот, кто убил, всем им в лицо плевал.

      Полиции и делу уголовному.

      Приемнику, способному на следствие.

      Жене, хотя жена была условной уж.

      Возможности несовременной мести. Он

      как будто демонстрировал всевластие,

      не больно скрыв вмешательство в запчасть его.

      Ян выдохнул, закончив мысль у входа

      (от дома клуб – через ограду и отель).

      Он будто испытал паденье свода,

      что сам держал. Сняв груз с себя, теперь

      стал обладателем бесценной информации,

      необходимой для контроля ситуации.

      Смотреть в лицо Царю, лелея планы,

      не трудно, если знать, что это – он.

      Неведенье сыграть нетрудно. Славно…

      Ну и сюжет! «Убийца – почтальон!»

      Сама не ведала, что приведёт к подобному

      приснившая всё это девочка – меня.

      Ян в клуб вошёл. Он назывался "Куб"

      (сам куб там был, для танцев на пилоне;

      очередной изгибистый суккуб

      держал вниманье на груди и лоне).

      Впускали строго с двадцати и одного

      (прожитого на свете годика) в него.

      Курортный город! Чистое сияние!

      На отдых едут в пенсию, с детьми,

      а также отдохнуть от наказания

      того и этого. Гостиница – для них.

      Чтоб ощутить дух юности и свежесть,

      порою превращаемся мы в нежить.

      Отставим наблюдение за Яном.

      Тот и без глаз с "окон" не пропадёт.

      «Хозяин сам себе – всему хозяин», –

      перефразируя латинский наш оплот.

      Прекрасно отношусь к мужчинам римским.

      И Лора тоже, верная… их списку.

      В себя пришла не сразу, но явилась

      на встречу: всё, как полагается, с умом.

      Метафизические дебри испарились.

      Весь фокус их собрался на одном.

      Так было проще, потому что чётче.

      И Лора уловила это точно:

      – С тобой, – сказала в воздух, – нет ответов.

      Но и вопросов, когда ты есть, больше нет.

      Я чувствую себя, как всю планету.

      И, существуя, источаю свет.

      Знай (даже, если больше не увидимся):

      я оправдала мир тем, что в нём ходишь ты.

      Или… да, тем, что вижу сквозь тебя,

      как человека. Взглядом озарённый

      моим, ты совершенен. Вся земля

      в нем падает к ногам твоим влюблённо.

      Сейчас скажу: душой и для души.

      Но лично… Я – могила, хоть души.

      Из-под земного светит образ и подобие.

      Звучит твой голос извне и во мне.

      Восплачь, блудница вавилонская! Он подобрал

      момент отличный, чтоб явиться, точно в сне.

      От