Криптовалюта Лермонтов. Оганес Григорьевич Мартиросян

напоминала стихийное бедствие. В панике ты бежал сломя голову, пока не разбил ее о "пожарку".

      Любовь, похотливая вдова, оставила меня, когда я почти уже полюбил ее. Не писать так – все равно что идти в туалет, комплексуя, что вслед за стенкой гости. Встать перед зеркалом, посмотреть на себя, не отшатнуться, сказать: это я – сложнее и легче всего.

      Ночью мне позвонили, представились журналом израильского госуниверситета, соглашались публиковать при контракте на четырнадцать лет. Проснувшись, я почувствовал приятность сновидения и нужность признания общества. Я вру, говоря "нет", не значимо.

      Бог – продолжение пластинок, которые заело, бог –продолжение начатых книг.Бог отказался от мира, как некрасивая женщина от зеркала.

      Человек представляет собой вавилонскую башню.Миф о вавилонской башне есть история жизни каждого человека, посмевшего быть им.

      Человек смотрит на мир через стекло, которое через ближайшее рассмотрение оказывается опять зеркалом.

      Я встал, позавтракал, выглянул в окно, но не увидев, что меня могло бы заинтересовать, снова улегся. На балконе кипит вино, в комнате жужжит муха, я лежу на кровати, а одна нога – на другой. Вспоминать о Науменко, о таких – все равно, что теребить свои "старые раны". Он погиб, хотя гораздо проще себе представить, как он "возвращается – светает, шесть утра – домой", то есть в то самое завтра, в котором его нет уже шестнадцать, далеко не юных, лет.Колесо упростило движение. Движение стало главным. Мир максимально приблизилсяк состоянию дороги. Колесо, как неустойчивость мира, все возрастающая относительность. Да нет, я не это хотел написать, строчки так себе, не как сухожилия.

      К половине пятого я встал, снова позавтракал, прошел по квартире, лег. Нет, аппетита положительно нет. Жить расхотелось, давно. Недели две назад, когда шел на работу, по трассе, а из-за спины вылетали машины, я понимал: не собьют. Ведь у человека есть еще глаза, на спине, видящие хорошо, редко. Все дело в них и только.

      сент. 2007.

      8. Разрыв

      Фев. 2002

      Не люблю этих надписей. Почти всеми и почти всегда они пишутся "себя

      ради"– чтобы помнили. Пусть эта станет поводом сказать:

      " Оганес, ты – замечательный человек.

      Спасибо тебе за это и просто за то, что ты есть.

      P.S. Раз уж сложились какие-то отношения – добавлю. "Спасибо"– для меня

      очень важно, многого важнее. Поэтому даже прошу:"Неважно, рядом или нет,

      пожалуйста –"будь"".

      Сен. 07

      – О, какие люди, дядь Сань, здорово! Ну, как дела, отдохнул? – так

      встретил Мурашова Андрюшок: штукатур, видевший бога.

      – Да какое там!.. А знаешь, с кем я домик снимал? С чеченом. Он мне прямо

      говорил: как я могу любить русских? Они три раза мой дом бомбили. Вертолет

      летит, бросает бомбы во все дома. Мы с сыном выскочили, легли, а брат

      гордый был, не стал. Его пополам и разрезало. Солдаты без разбору

      подбегали,