Женевьева спасает Париж. Книга первая. Екатерина Нигматулина

было никуда спешить, на обед Роза доставала из своей огромной сумки золотистый сэндвич с козьим сыром и индейкой, который, кстати, готовила сама, чем очень гордилась, и они с Женевьевой устраивали пикник на лавочке. Сегодня, однако, после фортепиано Роза вручила Женевьеве горячий панини.

      – Прости, крошка, на индейку сегодня времени не хватило, так что будем обедать панини, – откусывая горячий сэндвич, заметила Роза. – Вот за что я люблю французов, так это за панини. Столько суеты придумали со своими блюдами, а тут хоть что-то достойное! Просто, питательно и вкусно!

      Роза была темнокожей иммигранткой из Конго непонятного возраста, который она усиленно скрывала, особенно от Жан-Жака. Жизнерадостная Роза, эмигрировавшая во Францию в детстве с родителями, навидавшаяся за свою жизнь всего, что только было можно, от ночевок под мостом на «Сталинград» до организации благотворительной помощи детям иммигрантов, учила Женевьеву «правде жизни».

      – Так, курочка моя, во-первых, ты должна понять, что все эти краски, которые продаются на бульваре Маджента, полная туфта. Я испробовала все возможные, только волосы себе сожгла. Так что не вздумай их там покупать! Лучше, когда соберешься наконец краситься, скажи мне, у меня есть отличный знакомый, старина Тото, он делает очень натуральные оттенки.

      Розу мама нашла случайно по объявению в газете, когда искала няню много лет назад. Роза ей понравилась да к тому же не заламывала неподъемную цену, которая для них была не самым маловажным фактором. От Жижи Розу пришлось, однако, тщательно скрывать и маскировать под помощницу по хозяйству. Как моральный пример для Женевьевы Розу без высшего образования Жижи никогда бы не одобрила. А вот Женевьева полюбила ее сразу и напрочь отказывалась от других вариантов нянь. Сейчас, когда Женевьеве уже исполнилось тринадцать, необходимость в няне, конечно, давно отпала, но родители знали, что Роза пошла учиться и заработок ей очень нужен, и оставили. Она убиралась, готовила и возила Женевьеву по занятиям в разных концах города.

      В эту среду Роза была в особо хорошем расположении духа и что-то напевала на лингала, своем родном языке.

      – Пойдем, пожалуйста, в Люксембургский сад, Роза! Сегодня можно пускать кораблики.

      – Ох, Женевьева, тебе не надоело? Ну что это? Тыкаешь палкой в деревяшку, ладно бы еще на пульте управления, а то смех один, да и только! Ты уже взрослая барышня. Тринадцать лет, слава богу, стукнуло! О женихах пора задумываться, а ты с этими детскими игрушками. – Роза вздохнула. – Вот, Женевьева, если я все-таки не выйду замуж, ты будешь в этом виновата.

      Женевьева обняла Розу за шею и поцеловала в щеку.

      – Ладно, корабли так корабли, черт с тобой. Ты знаешь, Паскаль все-таки пригласил меня на свидание, так что пошли скорее, мне нужно немного почитать про художников. Он искусствовед, жутко умный. Нельзя ударить в грязь лицом.

      Целью жизни Розы, когда