Молодой Бояркин. Александр Гордеев

Эту жену звали Анной, и никто из сельских родственников еще не видел

      ее.

      Водитель автобуса мимолетно через зеркальце взглянул на Бояркина, приникшего к

      стеклу, но тот на его внимание успел разулыбаться. Водитель взглянул на него уже поцепче и

      с недовольным видом стал смотреть на дорогу.

      На переезде через железнодорожную ветку автобус долго стоял, пропуская длинный

      состав с трелевочными тракторами, с черными цистернами и оранжевыми иностранными

      контейнерами, с желтыми бочками на колесах с надписями "квас". Все городское движение

      пережидало другое движение, какое-то еще более обязательное. Куда и зачем все это шло?

      Жизнь была многомерна, независима, непонятна. Как в ней тяжело разобраться! И что значил

      в ней ты – абитуриент-неудачник…

      Николай так и не дождался, когда водитель объявит его остановку. В растерянности

      выволокся он на конечной остановке и, увидев цифру на боку своего автобуса, обнаружил,

      что он ехал совсем не в том автобусе – у парка он как-то умудрился их перепутать. А тут

      были другие маршруты, и справка старика была бесполезной – надо было снова у кого-

      нибудь спрашивать. Николай долго стоял и, наблюдая за людьми, пытался угадать человека

      поненасмешливей. Выбрал, наконец, одного полного, в шляпе, медленного, задумчивого.

      – Извини, парень, спешу, – ответил тот.

      Николай вернулся на свое место, то есть на тот пятачок, на котором оказался, выйдя из

      автобуса. "А все же это плохо, когда никого не знаешь", – решил он. Потом Николай

      обратился к высокому курчавому парню в очках и с простым пузатым портфелем.

      – Так тебе надо было в поселок Северный, – сказал парень, разобравшись, в чем дело,

      – а ты попал в Аэропортный. Это совсем другой конец. Садись на семьдесят третий автобус и

      как раз без пересадок доедешь до своей остановки.

      Оказалось, что теперь надо ехать еще дальше. Улицы, улицы, остановки, перекрестки,

      светофоры – разве можно во всем разобраться? А ведь есть города и побольше, но это уж

      совсем страшно…

      Дома у дяди Никиты оказалась только Олюшка – двоюродная сестренка. Она училась

      в четвертом классе, но, к удивлению Бояркина, сразу по-хозяйски захлопотала, поставила

      чайник на газовую плиту, а брату предложила освежиться в ванной.

      Никогда еще Николай не погружался с головой в горячую воду. Красота! В воде

      становились слышными, как в наушниках скрипы, шипение, щелчки большого дома. В ванне

      после путешествия по городу было так хорошо и спокойно, что даже шевелиться не хотелось.

      Никита Артемьевич, предупрежденный Марией, встретил его шумно, с крепкими

      объятиями. Несколько покровительственно он уже заверил сестру, что в любом случае

      пропасть племяннику не даст. Практичный Никита Артемьевич имел трехкомнатную

      кооперативную квартиру, дачу, "Запорожец" (пока "Запорожец"), чем и гордился перед

      сельской