Девочки. Дневник матери. Фрида Вигдорова

станцию молча поцеловала мою руку, потом тревожно спросила:

      – И спать со мной будешь, да?

      Вечером, после прихода Шуры, сказала задумчиво:

      – Почему же так получается – я перед Шурой извинилась, а он со мной все-таки не разговаривает?

      – Ну, как же – он пришел, поздоровался с тобой.

      – Да. Поздоровался и сказал мне пять слов. Я вошла в комнату за марлей, а он спрашивает: – Ты зачем пришла? Я говорю: за марлей – мама велела. А он говорит: ну, правильно. Пять слов выходит – «ты зачем пришла» и «ну, правильно».

* * *

      Запрещение ходить в тупик сначала ужасно взбесило Галю («Все равно пойду» и пр.), а теперь покорилась и не ропщет больше.

      22 августа 42.

      – Что-то я не вижу, чтобы Шура со мной разговаривал…

      24 августа 42.

      Спи, младенец, закрой глазки,

      Я – твой папа, Шура Раскин…

      Всё кидали на младенца:

      И штаны, и полотенце…

      (Сашу укрывают на ночь тонким байковым одеялом, штанами от пижамы и мохнатым полотенцем).

* * *

      Шуру Галя иногда называет теперь «Сашин папа…» (в его отсутствие).

      31 августа 42.

      Никак не могу понять – у Гали подлая душа, что ли, или просто она маленькая девочка и мало чего понимает? Приподнялась на цыпочках и взяла с окна у хозяйки сушеные арбузные семечки. За что и была впервые отлуплена.

      10 сентября 42.

      Буду считать установленным: никакая не подлая, а просто маленькая.

      (Маленькая и несчастная. Как же я этого не понимала? 1 декабря 1955 г.)

      23 сентября 42. Ташкент.

      Шкловский о Брике сказал: – «Брик такой человек – если ему отрезать ногу, он будет говорить, что так именно и надо».

      Этой же страстью утверждать, будто все к лучшему, обуреваема и Галя. Сидим. Читаем. Она машинально теребит подол моего платья и разрывает его по шву.

      – Ты что же это наделала?

      Галя, не растерявшись, не задумываясь:

      – Так даже красивее.

* * *

      …Моя мама, моя… И Сашина, и Сашина…

* * *

      – Мама, ты меня любишь?

      – Люблю.

      – А почему же все время смотришь на Сашеньку?

* * *

      – Сашенька очень жалкая девочка. Она как-то больше всех жалеется.

* * *

      – Вот когда кончится война, мы с тобой с утра до вечера будем есть белую булку с маслом, да, мама?

* * *

      Слышу, Галя разговаривает под окном с мальчиком Шурой шести лет.

      – Видишь, какая у меня сестричка?

      – Вижу. Сашенька, да?

      – А знаешь, откуда она появилась?

      – Знаю, из живота.

      – Правильно! – одобрительно замечает Галя и вдруг с внезапно вспыхнувшим интересом: – А откуда она туда попала? Знаешь?

      – Знаю. Твоя мама мясо ест?

      – Ест.

      – Ну, вот и получается человечек, раз ест.

      Галя прибегает проверить эту версию у меня. Я тупо перевожу разговор.

      12 ноября 42.

      Вчера, т. е. 11 ноября, Саша впервые выкликнула: – Мама! и нечто похожее на «ба-ба». Сегодня отчетливо произнесла: «да».

      «Ма-ма»