Девочки. Дневник матери. Фрида Вигдорова

говорила почти со страстью, свой день она начинала словами:

      – Мама, дай мне кашечку с маслицем, с сахарком.

      И в голосе – упоение, восторг, нежность. В Ташкенте, переболев воспалением почечных лоханок, Галя заболела корью. Вызванный на дом врач, выслушав дочку, с удивлением воскликнул: – Ну, и тощáя же она у вас.

      И действительно – очень худа стала.

* * *

      – Галя, тебе от папы-Шуры письмо!

      Галя, радостно: Я так и знала! В чае была чаинка и все сказали: будет письмо! Вот оно и пришло!

      На днях спросила задумчиво:

      – А папа Шура меня любит?

      – Конечно.

      – А я думала, он меня забыл…

      Все болеет. Совсем ослабела.

      Под Галкину диктовку отправлена Шуре открытка следующего содержания:

      «Милый папа Шура, я хочу, чтоб ты из армии опять пришел домой. Я по тебе скучаю. Когда ты приедешь, привези мне чего-нибудь».

      4 декабря 41.

      Перед отъездом в Ташкент вдруг спросила:

      – А как родятся дети и откуда они появляются?

      – Зачем тебе это знать?

      – Как же, я приеду в Ташкент, меня там спросят, а я не сумею ответить.

      Потихоньку эту острую тему удалось замять.

* * *

      На днях, когда температура отпустила ее немножко, брала по одной свои книжки и читала их все наизусть, без запинки, подряд – Михалкова, Маршака, Чуковского, Барто и другие.

      Сегодня очень мучается из-за уха.

      5 декабря 41.

      Чувствует себя прескверно, болят уши, t° – 39,6, но разговаривает, рассуждает, шутит:

      – Гоголевская улица это, наверное, та, на которой продается гоголь-моголь? – И хитро улыбается.

      7 декабря 41.

      – Я всех люблю. Не люблю только Гитрера и Бармалея!

      – Я тебя, мама, люблю, я жить без тебя не могу. И ты без меня не можешь, да?

* * *

      Вымыв руки одеколоном:

      – Какая я нюхлая, пахлая!

      Если б она умела хорошо читать, ее можно было бы заподозрить в плагиате[3].

* * *

      – Ты знаешь, мама, почему я положила голову к тебе на колени? Чтоб ты не плакала.

      16 декабря 41.

      Письмо папе Шуре: «Дорогой папа, ты спрашивал, как я ем. Я ем очень хорошо. Ушки у меня не растут, как они могут расти, когда они так болят. Я поживаю хорошо. (Он ведь спрашивал, как я поживаю.) Может, попадет в чай чаинка, и я еще получу много писем. Ну, чего еще писать? Чтоб привез заводную игрушку».

      21 декабря 41.

      Началась полоса безудержного кокетства:

      – Что это мне надевают черный сарафан, черный галстук, черный передник – тут нет вкуса!

      Или, смотря в зеркало, самодовольно заявляет:

      – Нос действительно картошкой, зато есть ямочка на щеке и глаза хорошие!

      Или:

      – Вырасту большая, буду красить губы, как тетя Катя.

      – Зачем?

      – Чтоб красивее было. И глазки накрашу, и щечки, и спинку, и животик.

      – А живот-то зачем? Не видно ведь?

      – Разденусь – увидят.

*

3

См. К. Чуковский «От двух до пяти». Девочка говорит: «Я вся такая духлая, я такая пахлая!»