Красная планета. Звездный зверь (сборник). Роберт Хайнлайн

Разве что чуть-чуть пересохло.

      – Дай я посмотрю, – сказал Джим, подойдя к нему.

      Фрэнк оттолкнул его:

      – Говорю тебе: нормально. Давай лучше поедим.

      – Как скажешь.

      Они поужинали консервированным говяжьим фаршем и поскорее улеглись спать. Виллис пристроился Джиму под бок и подражал его храпу.

      На завтрак было то же самое: фарш еще остался, а Фрэнк настаивал на том, что ничего не должно пропадать. Виллис не стал завтракать, потому что поел всего две недели назад, зато выпил целую кварту воды. Перед уходом Джим показал Фрэнку электрический фонарик:

      – Смотри, что я нашел.

      – Положи на место, мы уходим.

      – Пожалуй, я возьму его, – ответил Джим, засовывая фонарик в сумку. – Вдруг пригодится.

      – Не пригодится, и он не твой.

      – Да бог ты мой, я ж его не ворую, а беру взаймы – при чрезвычайных обстоятельствах.

      – Ладно, давай двигаться, – пожал плечами Фрэнк.

      Через несколько минут они спустились на лед и снова покатили на юг. День был чудесный, как почти все дни на Марсе. Когда солнце поднялось достаточно высоко, чтобы заглянуть в русло канала, заметно потеплело, несмотря на глубокую осень. К полудню Фрэнк приметил заветную балку – знак станции Проекта, и им удалось пообедать в доме. Это избавило их от скучной, неопрятной и неэффективной операции – питаться через клапан маски. Дом был близнецом первого, но фундамент завода отсутствовал.

      Перед уходом Джим сказал:

      – Ты что-то красный, Фрэнк. У тебя температура?

      – Это признак цветущего здоровья, – заверил Фрэнк. – Все хорошо.

      Однако он кашлял, надевая маску.

      «Марсианский катар», – подумал Джим, но ничего не сказал, он все равно не мог ничем помочь Фрэнку.

      Марсианский катар сам по себе не болезнь, а просто крайняя сухость носоглотки. Она появляется, когда человек дышит марсианским воздухом без защитных средств. Влажность на Марсе, как правило, равна нулю, и пересохшая слизистая оболочка открывает дорогу всем болезнетворным микробам, которые в тот момент находились в горле. Обычно дело кончается жестокой ангиной.

      День прошел без происшествий. Когда солнце стало клониться к закату, можно было предполагать, что до дома осталось не более пятисот миль. Джим весь день не спускал глаз с Фрэнка. Тот бежал на коньках так же резво, как и вчера. «Может быть, кашель – просто ложная тревога», – решил Джим.

      – Пора бы подумать о ночлеге, – сказал он, поравнявшись с Фрэнком.

      – Согласен.

      Вскоре они проехали очередной пандус, построенный давно умершими марсианами, но ни подъемной балки, ни каких-либо иных знаков деятельности землян не было видно. Берега, хоть и стали чуть пониже, все же были слишком высоки, и с канала нельзя было увидеть, что находится наверху. Джим немного ускорил темп, и они помчались вперед.

      Показался следующий пандус, но снова ничто не указывало на то, что над ним может быть станция. Джим остановился:

      – Предлагаю подняться и посмотреть. Мы точно знаем,