Лучше журавль. Мария Фариса

успеете, – усмехнулся консьерж.

      – Что значит, если успею?

      – В квартире 6А никто из жильцов не задерживался дольше квартала. Только занесут чемоданы, распакуются, а через месяц-другой – на выезд.

      Привратник, довольный, отделил кусок пирога моей серебрянкой вилкой. Спрятал сдобу за щеку и налил в крышку от термоса кофе.

      – Почему так? Из-за ржавой воды на кухне?

      Консьерж перестал жевать и поглядел хитро.

      – Значит, он вам ещё не являлся?

      – Кто?

      – Дон Хорхе.

      – Дон Хорхе? Вы же знаете, ко мне не приходил никакой дон Хорхе.

      Я кивнула на журнал регистрации визитёров.

      – Да нет же, писатель.

      Принялась вспоминать всех знакомых мне писателей по имени Хорхе. Вспомнился лишь один, но тот был уже мёртвым.

      – Я не знаю никакого писателя Хорхе.

      – Кто же его не знает?

      Консьерж усмехнулся снова. Я начала злиться.

      – А фамилия у него есть?

      – Ибаргуэнгойтия. Он жил в вашей квартире, пока в Париж не переехал.

      – Хорхе Ибаргуэнгойтия жил в моей квартире?

      Спрятала вспотевшие ладони в карманы жакета.

      – Значит, спите крепко, если не слышали скрипов, – сказал дон Лусио.

      – Тарелку потом занесёте, – бросила я ему и поспешила к лифту.

      – Спасибо. Сеньора…?

      – Моника. И пожалуйста, запомните моё имя, потому что я здесь надолго.

      Вошла в лифт. Двери сомкнулись.

      Когда мне было семнадцать, мы с подругами вызывали духов у меня в спальне. Нарисовали «говорящую» доску, стрелку на блюдце. Сняли кольца, часы, серёжки. Погасили свет, зажгли свечи.

      – Кого позовём?

      – Хуану Инес де ла Крус?

      – Слишком давно умерла. Будет сложно.

      – Императора Максимилиана?

      – Этот на нас, мексиканцев, обижен.

      – Федерико Гарсиа Лорку? – предложила я. – Говорят, духи тех, кто умер не своей смертью, вызвать просто: они всегда рядом с живыми.

      – Почему они рядом?

      – Чтобы с их помощью доделать то, что не успели.

      Мы взялись за руки и хором заговорили:

      – Дух Федерико Гарсиа Лорки, пожалуйста, приди к нам.

      – А как мы узнаем, что он явился? – прошептала новенькая, Нати.

      – Подаст знак.

      – Мне страшно.

      Вдруг почувствовала, что кто-то тянет меня за косу.

      – Он здесь.

      Подруги коснулись кончиками пальцев фарфора.

      – Дух Федерико Гарсиа Лорки, ты здесь?

      Блюдце дёрнулось. Нати завизжала. Мы разом бросились зажимать ей рот. В этот миг блюдце с бешеной скоростью пересекло «говорящую» доску и упало на пол. Я включила лампу. Гарсиа Лорка был на свободе.

      Он остался в моей спальне. Удивительно, но с того самого дня к биологии я охладела. Опыты, лабораторные работы – всё заменила словами. Писала стихи на полях учебников по эволюции и разнообразии видов, как если бы кто-то их диктовал мне.

      В конце концов, решила оставить факультет и посвятить себя литературе. Писалось легко,