Лучше журавль. Мария Фариса

спроси у водителя, в чём дело.

      – Он сам не знает.

      – Подожди, я вижу парня, стоит вон там, на обрыве.

      – Что делает?

      – Да ничего. Просто смотрит.

      – На что смотрит?

      – На небо.

      Из автобуса вышла женщина в белом платье, таком же, как она, старом.

      – Сынок, у меня в корзине под платком яйца. Надо скорей подложить их под наседку, а то остынут. Чего ты там встал? Поедем.

      – Сеньора, четыре радуги, посмотрите. Вон там, над плантациями лимонов. Никогда такого не видел.

      – Да, сынок…

      Женщина хотела сказать ещё что-то, но не разжались губы. Она заковыляла обратно в автобус. Перед ступеньками подняла пожелтевшие от десятилетий воланы.

      – Там четыре радуги. На них смотрит, – объявила она пассажирам.

      – Чего?

      – Ну и дела!

      – Эй, парень, мы уезжаем! – закричал водитель.

      Старик в джинсовой куртке поднялся с сиденья. Свистнул из дверей.

      – Дружище, поглядел и хватит. Людям домой надо.

      – Четыре полных радуги, одна над другой! Такого не бывает! – обернулся к нему рыжий парень и снова взялся щёлкать фотоаппаратом.

      Старик вышел из автобуса и приблизился к иностранцу.

      – Матерь божья!

      Сдвинул на затылок шляпу. Достал из-под рубашки иконку и громко её чмокнул.

      Из автобуса выпрыгнул мальчишка, карман которому грела монета. За ним вышли женщина в городской одежде, девушка с пухлым рюкзаком и красным носом, две матери: одна с девочкой, другая – с новорождённым. Водитель застыл на ступеньках. Наблюдал, как его пассажиры сбились в кучу на краю обрыва, затихли. Поглядел на каждую из четырёх радуг. Потом выше, выше, туда, где капли злой водицы готовились стать новой тучей; где по ночам сияет пуговицами пояс Ориона.

      – Как ты там, Мариана?

      Слова сделались колючками в его горле.

      Девушка с пухлым рюкзаком покосилась на иностранца. Тот вернул ей взгляд, но с улыбкой. Та улыбка прилипла к её губам, как пчела к цветку, полному мёда. Девочка оглянулась на женщину в городской одежде. Та развела брови и улыбнулась тоже. Молодая мать достала белую грудь для младенца. Её мысль сделалась шёпотом:

      – Может, Орасио меня и не бросит. Всё наладится. Каждому мужику нужна женщина в доме.

      – Если не одному, так другому, – добавила незнакомка, которая рядом держала дочку за руку.

      Старик в джинсовой куртке повёл плечами:

      – Хорошо в этом году цветут апельсины. Все долги отдам с урожаем.

      Мальчишка, нащупав монету в кармане, решил: «Лучше куплю Ирэн конфету».

      Радуги одна за другой побледнели и растворились, но люди не двигались с места. Иностранец застегнул чехол от фотоаппарата, надел рюкзак на плечи, повернулся к водителю:

      – Спасибо, начальник. Можем ехать.

      Пассажиры нехотя побрели в автобус. Водитель включил радио, нашёл волну с трансляцией футбольного матча. Через три поворота стекла вновь запотели. «Зачем я с ним пошла? Агния предупреждала, что луна плохая…» «Стащу у матери