Ритуал последней брачной ночи. Виктория Платова

испугал меня: безобидное интелл… интеллектуальное болотце, в чреве которого нет и не будет спасения. Следовательно, задача номер один: унести ноги. Унести ноги и спихнуть неудачу с Олевом на форс-мажорные обстоятельства.

      Покинув ресторанный зал, я облегченно вздохнула и направилась в женский туалет. Но особенно рассиживаться на отдающем гинекологической стерильностью унитазе не пришлось: в дверь робко постучали.

      – Кто там? – глупо спросила я и, на всякий случай, подтянула колготки.

      – Я, – вкрадчивый голос принадлежал мужчине. Но не Олеву Киви, это точно.

      – Это дамская комната, уважаемый, – мой голос предательски дрогнул.

      – Нужно поговорить.

      Я с чувством спустила воду и распахнула дверь. И едва не зашибла забубенную голову криминального репортера Сергея Синенко.

      – Какого черта? – я даже не удивилась его появлению в женском туалете: в поисках материала для своих подметных статеек он влез бы куда угодно, даже в доменную печь. Что уж говорить об отхожем месте – так, легкая разминка в стиле «диско».

      Юродивый от журналистики смотрел на меня умоляющими глазами.

      – Вы разговаривали с виолончелистом, я видел.

      – Ну и что?

      – Познакомьте меня с ним… Редакция оплатит ваши услуги.

      – Сколько? – по-мясницки грубо подошла к вопросу я.

      – А сколько нужно?

      Я с трудом подавила в себе желание назвать сумму и автоматически перейти в разряд обслуги проституирующей газетенки. Кем-кем, а шлюхой от масс-медиа мне быть еще не приходилось.

      – Пустой разговор, Сергуня, – я потрепала журналюгу по впалой обросшей щеке. – И покинь помещение, пожалуйста. Иначе донесу на тебя, как на вуайериста-извращенца.

      Но даже на этом Сергуня не успокоился. Он заговорщицки закатил глаза и всучил мне свою потрепанную визитку.

      – На всякий случай… Если передумаете.

      Я по привычке сунула визитку в декольте платья имени Аллы Кодриной и двинулась к выходу. Синенко едва поспевал со мной.

      – Мы хорошо платим за конфиденциальную информацию, – продолжал увещевать он.

      – На здоровье.

      – У вас с ним близкие отношения? – неожиданно озарило Синенко, и вот тут-то я начала беспокоиться по-настоящему.

      Ошибкой было уже то, что я заговорила с этим хмырем. Нет никаких гарантий, что завтра его клоачное издание не выйдет с моей физиономией на обложке. И жизнеутверждающей подписью: «В постели с виолончелью».

      Я оторвалась от репортера и почти коснулась спасительной ручки двери.

      – Эй, – крикнул он. – Подождите! Вы что-то потеряли…

      Черт меня дернул обернуться, – и Синенко щелкнул фотоаппаратом. Старый, но безотказно действующий трюк. Попалась.

      Я приблизилась к изобретательному Сергуне с самой очаровательной улыбкой, на которую только была способна, – и сходу врезала ему по яйцам. Но это был лишь утешительный приз: хорошо тренированный журналистский пах стойко перенес удар. На ногах Синенко удержался, контроля над собой не потерял, и фотоаппарат