Ритуал последней брачной ночи. Виктория Платова

разглядывала матрону за соседним столиком. На старой мочалистой бизнес-вумен было очаровательный костюмчик, гармонировавший с чем угодно, только не с ее морщинистой, вытянутой, как у пристяжной лошади, шеей. Я даже зарисовала фасончик на салфетке и теперь обдумывала, во сколько мне обойдется пошив такой миленькой вещицы.

      Именно за этим благородным занятием застали меня проголодавшийся эстонец-виолончелист и свора его прихлебателей. Они оккупировали места в углу, недалеко от меня, и вся ресторанная шушера во главе с метрдотелем слетелась к ним, как воронье к падали.

      Пусть терзают, подумала я, свято выполняя заповеди Стаса: никаких провоцирующих телодвижений.

      И еще вина.

      Вино появилось на моем столе спустя пять минут. А еще через пять минут ко мне подсел худосочный молодой человек с лицом законченного психопата.

      – Позволите? – хрипло спросил он, ухватившись за край скатерти.

      Только этого не хватало!

      Я оценивающе посмотрела на его побелевшие ногти: отодрать их от стола, во всяком случае в ближайшие полчаса, не представлялось никакой возможности.

      – У кого лечимся? – сочувственно спросила я.

      Молодой человек дико скосил на меня глаза и вытащил из кармана визитку: «Петербургская аномалия». Отдел расследований. Сергей Синенко. Спецкор».

      С диагнозом все было ясно, и я тяжело вздохнула.

      – Вы ведь тоже?.. – сглотнув слюну, прошептал Сергей Синенко.

      – Что – «тоже»?

      – Тоже за ним охотитесь?

      – За кем?

      – За эстонцем. За Олевом Киви.

      От неожиданности я вздрогнула, но тут же взяла себя в руки: две древнейших профессии постоянно сталкиваются лбами где угодно, даже здесь, в респектабельном зале «Европы».

      – С чего вы взяли?

      – Мне показалось…

      – ???

      – Уж слишком старательно вы на него не смотрите.

      Я поморщилась: чего мне не хватает в жизни, так это только доморощенных детективов.

      – Не говорите глупостей, – осадила я зарвавшегося репортеришку.

      Репортеришко заткнулся, но ненадолго.

      – Простите, я не мог вас видеть раньше?

      Дурачина ты, дурачина, всех твоих жалких спецкоровских грошиков не хватит, чтобы увидеть меня. Даже в окне проезжающей машины, не говоря уже о какой-нибудь пикантной позе.

      – Боюсь, что нет, – я замаскировалась бокалом и сделала мелкий глоток.

      – Мне нужно взять у него интервью, – не отставал он.

      – Берите, – великодушно разрешила я. – Я-то здесь при чем?

      – Все дело в том, что он не дает интервью. Уже год, с тех пор, как погибла его жена.

      – Вот как?

      – Только пресс-конференции. Тухляк на темы искусства…

      Дело начинало принимать интересный оборот, и я решила поощрить тайного агента газеты «Петербургская Аномалия» Сергея Синенко.

      – И что же с ней случилось?

      Агент приоткрыл, было, занервничавшую пасть и тут же с лязганьем ее захлопнул: к нашему