Проделки куриного бога. Анна Яковлева

беспомощной перед мошенником, который ловко прикидывается журналистом, Михася ждала Катьку, как ангела – хранителя.

      – Вы совсем не искушены, – завершил наблюдение публицист.

      – А вы развращены женским вниманием, – огрызнулась она.

      – Это же классика: мужчина должен быть развращенным, а женщина – неискушенной.

      – Все хорошо в меру. И даже в классике вариантов значительно больше. Взять хотя бы вас и Катерину.

      – Да, – с хмельной бесшабашностью согласился Борис, – Катька та еще штучка. Я уже стар для таких акул.

      – Неужели? – С языка просилась какая-нибудь гадость. В этот момент Катька материализовалась у столика, спикировала на диванчик, чуть не сдернув скатерть со всем, что на ней стояло, и небрежно бросила:

      – Борюсик, налейте – ка мне.

      Господин Чарнецкий только хвостиком не завилял.

      Пса крев! Со дна католической души Михаси поднялась и затопила рассудок заурядная, пошлая, совершенно не христианская ревность: как этой кукле удается манипулировать симпатягой – публицистом? В ней же только и достоинств, что молодость. Где глаза у него?

      – Так на чем мы остановились? – Катька, не морщась, опрокинула последние пятьдесят и закусила остатками оливье.

      – Ты интересовалась третьим браком Бориса, – любезно подсказала Михалина.

      Подсказка была с душком. Это была попытка загрести жар чужими руками. Происхождение и воспитание не позволяло Михалине задавать Чарнецкому вопросы, а крашеной выдре все с рук сойдет.

      – А! Да! Ну, так как? – Катька попыталась придать пьяному взгляду серьезное выражение.

      Борис пожал плечами:

      – Моей третьей жене двадцать три.

      – Ух, ты какой! – Икнув, Катька погрозила Борису пальцем.

      – Вот такой отчаянный я парень, – без тени самодовольства, скорее с тихой печалью констатировал Чарнецкий.

      Икота не проходила, Катька содрогалась от спазмов.

      – А тебе сколько? – выдавила она, – не боишься, ик, оставлять ее без присмотра, ик?

      – Я старше жены на восемнадцать лет. Конечно, она развлекается, но это вполне невинные развлечения, – с самоуверенностью мужчины, у которого нет проблем с потенцией, заявил Борис. – К тому же она может это сделать в любое время, не только в мое отсутствие. Я не слежу за женой.

      – А зря. – Катька присосалась к соку, но только оторвалась от стакана, снова икнула. – А ты не боишься оставлять своего мужа? – Пьяный взгляд переместился на Михалину.

      – Вдохни, – посоветовала та, – и не дыши. – Другого способа заткнуть бестию не было.

      – Как на рентгене?

      – Да, как на рентгене.

      Раздув щеки, Катька набрала в легкие воздуха и стала похожа на себя в детстве.

      – Я ничего нового не скажу, это общеизвестный факт: для некоторых измена – как спорт, – разглагольствовал Чарнецкий. – Если есть препятствие, его нужно преодолеть. Чем больше препятствий, тем азартней игра. Я не хочу быть для жены препятствием, поэтому у нас свободные отношения.

      – Но