Утешительная партия игры в петанк. Анна Гавальда

нет…

      – Врешь…

      – Сама-то как? Что новенького?

      – Да я… – вздыхает она, берясь за рюмку, – я выбирала профессию, мечтая спасать планету, а занимаюсь тем, что всякое дерьмо прикрываю генетически модифицированным газоном. В остальном, все в порядке.

      Она смеется.

      – А дело с плотиной? – поинтересовался я.

      – Закончила. Они остались с носом.

      – Ну вот видишь…

      – Пфф…

      – Что «пфф»? Это же хорошо. Enjoy!

      – Шарль.

      – Ммм…

      – Знаешь, нам надо объединиться…

      – Зачем?

      – Чтобы создать идеальный город…

      – Мы и так живем с тобой в идеальном городе, красавица моя…

      – Ну, не знаю, наш все-таки не идеален… – и с важным видом добавляет, – по-моему, у нас не хватает магазинов «Чемпион», ты не согласен?

      Тут же, как по команде, чемпионов директор включается в наш разговор:

      – Что, простите?

      – Ничего, ничего… Мы говорили о твоей последней рекламе черной икры…

      – О чем?

      Клер улыбается ему. Он пожимает плечами и возвращается к любимой теме: на что уходят наши налоги?

      Ох… Как же я устал… Устал, устал, устал, передаю сырную тарелку, не притронувшись, чтобы выиграть немного времени.

      Смотрю на своего отца, всегда такого тактичного, любезного, элегантного… Смотрю на Лоранс и Эдит, которые обсуждают психопатов-учителей и растяп-домработниц, или наоборот, смотрю на убранство столовой, которое не менялось последние полвека, смотрю на…

      – Когда будем дарить подарки?

      Детвора скатывается вниз по лестнице. Слава Богу. Значит, недалек тот час, когда я, наконец, лягу спать.

      – Поменяйте тарелки и идите за мной на кухню, – командует бабушка.

      Сестры встали и пошли за подарками. Матильда подмигивает мне, указывая взглядом на сумку с подарочной сумкой внутри, а наш Оттост-Рокфеллер-Фошон, вытирая рот, закрывает дебаты:

      – Как бы там ни было, мы катимся в пропасть!

      Вот так. Подвел итог. Обычно он это делает после кофе, но тут, очевидно, проблемы с простатой – решил не дожидаться. Ну и ладно… Заткнись, наконец.

      Извините, уже говорил, устал.

      Франсуаза возвращается с фотоаппаратом, выключает свет, Лоранс незаметно поправляет прическу, дети чиркают спичками.

      – В коридоре забыли погасить! – кричит кто-то. Я самоотверженно отправляюсь в прихожую.

      Но пока ищу выключатель, на глаза мне попадается конверт, лежащий сверху в стопке моей корреспонденции.

      Длинный белый конверт, черными чернилами написан адрес, почерк узнаю с первого взгляда. Почтовый штемпель ничего не говорит. Название города, индекс – нет, адрес мне незнаком, даже не представляю, где это, зато почерк, почерк…

      – Шарль! Ну в чем дело? Что ты там застрял? – доносится из столовой, и огоньки уже зажженных на торте свечей дрожат, отражаясь в окнах.

      Я выключаю свет и возвращаюсь к ним. На самом деле меня здесь больше нет.

      Я не вижу лица Лоранс в мерцании свечей именинного торта. Я не подпеваю «С днем рожденья