Немного тьмы (на краю света). Любко Дереш

буду спать, как ты на это смотришь?

      – Смущенно, – брякнул я. – Но ничего, ночуй.

      Вика лезет в палатку. Вытирает рукой ноги от налипшего сена. Залезает в глубь мешка. Слышно, как мостится.

      Через некоторое время я делаю то же. Думал, буду чувствовать какой-нибудь конфуз – чужое дыхание, незнакомое тело, не те запахи. Но ничего – внутри все спокойно и мирно. Вика пахнет только дымом. Как и я. Нащупываю в рюкзаке свитер: надо спать в свитере, иначе остынет грудь. Меня мягко впитывает сон. Решаю не мешкать и поскорее поддаться этому властному повелителю.

      Угнездившись на своей половине (слева), сладко вздыхаю. Слышу, Вика поворачивается и кладет руку мне на темя. Ее рука гладит лысину, раз по щетине, раз против.

      – Хочешь, я тебе хорошо сделаю?

      – Например как?

      – Ну… ртом.

      – Не. Извини, я не вытерплю этого. Моя Снежинка не простит мне.

      – А так, просто – не хочешь? – дальше гладит она, все деликатнее, одними лишь коготками.

      – Как «просто»?

      – Как собачки.

      – У собачки хуй не встанет. Спи давай.

      – Спокойной ночи, – рука убирается.

      – Спокойной ночи.

      – Извини.

      – За что?

      – Та не. Ничего. Я такая дура! Спокойной ночи.

      – Не говори так. Спокойной ночи.

      Л.: Она себя исчерпала, эта девушка. Тоже наркоманка. Бывшая или периодическая. Тоже с опиатами связано. Ей кажется, будто уже ничего не изменишь, и она хочет погубить себя, чтобы не понимать, что произошло. Уже было в жизни в какой-то момент вроде нормально все, какой-то порядок просматривался. А потом она сама не поняла, как это все случилось, что все понеслось. Она себе не может этого простить. Просто какая-то ее глубинная частичка не может поверить, что все зашло так далеко. Что была эта мерзкая история. Вика сразу среагировала на Германа. Дает понять, что она хочет его. А он, Герман, в душе еще и садист. Поэтому он не хочет ее трахать… со зла.

      В.: Что она значит для тебя?

      Л.: Она какая-то такая мимолетная…

      В.: А вообще она нужна здесь?

      Л.: Нет. (пауза) Вика, бай-бай. Ты исчезаешь из этой игры (бросает камень Вики дальше, но камень отлетает совсем недалеко). Похоже, у камня свои планы относительно Вики.

      (пауза)

      Утро. Разлепляю глаза. Рядом сопит Вика. Лицом к стенке. Веки у меня отекшие, как после плача. Это от дыма. Выбираюсь из спальника, расстегиваю клапан в палатке и лезу на колющий свет. Глаза слезятся, нос заложен. Моя носоглотка раздражена дымом. Утром она всегда так ведет себя. Вика что-то промычала и перевернулась на другой бок. Закрываю клапан, чтобы ее не беспокоить. Светает. Смотрю вдаль, с высоты холма, на долину внизу. Но вижу только мглу. Серо. Утренние сумерки. Горы спят, деревья в дреме – спокойные и все в себе. Зато галдят птицы. Прислушиваюсь к их щебету, и слух магически раскрывается: я слышу все в радиусе многих километров. На рассвете леса – гигантские павильоны птичьего пения. Чириканье воробьев. Покрикивает каменка. Тарахтит дятел. Каркает ворона. В