Змий. Алина Кирикова

по обыкновению раскрыл занавесь окон, приветственно впуская солнце.

      – Ах, ваше сиятельство! – воскликнул дворецкий, когда обернулся. – Господь смилостивился над вами! Правильно Елизавета Павловна сделала, что выгнала этого проклятого Лонберга! Господи, как же я рад вашему здоровью, г-н де Вьен!

      – Иван, отведи меня в ванную, я сам не могу встать. Набери мне воды, в кувшин добавь лаванду, розу и белой лилии. Надо привести себя в порядок. Черт, как болит голова! – приказывал я, прервавшись на сильное черепное давление. – Пока буду в ванной, ты должен постелить мне новое белье и, хорошенько проветрив, ненавязчиво надушить комнату. На кухне прикажи готовить праздничные блюда. Отправь кого-то за рыбными деликатесами к Е-м, чтобы к обеду все кушанья уже были поданы на стол. Другого пошли за цветами к Э. в оранжерею на Гороховую, пусть купит!.. Эх! Татьяне пусть… ромашек купит, вот как. Ты лично вручи его Тане, как только она явится. Так-так-так еще… Выразим благодарность Анне Сергеевне, ей темно-красные розы. Ты запомнил, Иван? Запиши, иначе забудешь! Елизавете Павловне большой букет маленьких белых розочек. И вот еще, я дам тебе карточку, всунь ее в букет г-жи Елизаровой.

      – Будет исполнено, ваше сиятельство! – радостно кивнул слуга, помогая мне подняться с кровати. – Пойдемте, я вас отведу. Как умоетесь, не переживайте, буду у дверей ждать вашего зова, сразу прибегу и помогу собраться.

      – Только смотри, сам не смей никуда уходить! Дай распоряжения другим, а ты мне тут нужнее. И повтори… повтори, что я сказал о цветах! Ты должен повторить! – потребовал я, поднимаясь с постели.

      И Иван торопливо повторил, потихоньку следуя со мною к столику, закрывающемуся на ключ.

      – Нравишься ты мне, Иван, хвалю! А ноги что-то совсем не идут… Прости, что тебе в твоем возрасте приходится таскать меня, – расстроено произнес я, доставая карточку. – Вот, это в букет Елизаветы Павловны.

      – Акация? А что это значит?

      – Это значит, Иван, не суй свой нос не в свой вопрос, понятно?

      – Понятно, ваше сиятельство, простите…

      – Скажи мне теперь не как преданный служащий, а как друг… Мария приходила? – поинтересовался я.

      – Княжна Аранчевская? Нет, ваше сиятельство, не приходила. И никто ничего не передавал.

      – А в городе знают, что я болен?

      – Конечно, даже в газете написали, что наследник многомиллионного состояния г-жи Шувиловой при смерти. Начали ставить, кому достанется ваше богатство.

      – Скверно. Впрочем, все равно. Надо умыться.

      Итак, прекращая разговоры, с горем пополам добравшись до ванной с помощью слуги, я привел себя в порядок. Спустя часа полтора кликнул Ивана, он помог одеться. Корсет в этот раз приказал затянуть намного туже, чтобы боль в ребрах отвлекала меня от боли в голове, но то оказалось дурной идеей: болели и ребра, и голова. Там же, пока я укладывал волосы, слуга дал мне бутылочку, какое-то лекарство от головы, и, поддерживая под руку, повел в комнаты.

      Неожиданно