Змий. Алина Кирикова

де Вьен не являл предо мною фигуру злобную и презирающую, теперь он был как никогда ласков и бережен. Иван, этот старый преданный слуга, больше не выходил отживающим век дворецким, нет, он был полон сил и отеческой заботы, которая могла длиться еще и еще, устремляясь в бесконечность. Г-н Елизаров выглядел не таким равнодушным, каким обычно я замечал его, тогда он являлся фигурою наиболее дрожащей за меня и волнующейся. А Елизавета Павловна, эта счастливая молодая женщина… а она ничего, я просто ее любил и даже был рад своей болезни, ибо именно она сблизила нас. Лучи солнца, проникающие в столовую, игрались с хрустальной люстрой, отражающейся на стены и потолок радужными искорками. Приветствующий утро сквозняк разносил по комнатам живительную прохладу и свежесть весны.

      За обедом, на который явились также и Уткины, я неприлично много говорил, словно меня прорвало, как водопад сквозь треснувшую плотину. Но скажу, говорил довольно красиво и все о Франции. Не знаю, почему так происходит, но каждою весною я всею душою рвусь уехать к себе в родной, светлый пригород, где вырос. Мысленно пролистывая страницы прошлого, отчетливо вижу и слышу, подлинно ощущаю то родное, что так любо сердцу, но уже не вернуть: сладкий аромат ресторации и терпкого табака, утренние разговоры горожан на витиеватых балконах, запах масляной краски, окутывающий художника, и цоканье копыт пегих лошадей, которых ведут полусонные извозчики. Следом, по обыкновению, воскрешаю в сознании, как я бежал по улице с маминой шляпою в руках, как шуршали ленты на этом уборе, как шлепали мои туфли, преодолевая расстояние от ателье до дома. Как уже на пороге я надел шляпу на голову и вышел к маме, а она по обыкновению развеселилась и, ласково потрепав волосы, назвала сорванцом. Пока я рассказывал о доме гостям, то еще более вдохновился. Во мне вдруг возник неожиданный порыв вернуться в прошлое и, забывшись, написать маслом знакомые места теми прежними руками, той прежней головой с прежними мыслями, глядеть на мир прежними наивными глазами и ничего не бояться, верить в беспрепятственное грядущее. Занимательно, я так увлеченно вел выспреннее повествование, что где-то между делом принялся за описание закатов, разливающихся там, в родном пригороде, всякий вечер по-особенному, а также рассказал, как любил проводить время с отцом на раннем вечернем променаде, когда дома окрашивались в розовый цвет. О, дневник, какое же я получал удовольствие от тех мгновений! Все казалось мне возвышенным, и я сам себе виделся особенным, мне думалось, будто бы только мне улыбались лучи того золотого солнца, будто бы мир существует только для меня одного, и что ежели бы не было бы меня, то не было бы этого мира.

      Вечером я развлекал гостей Скарлатти и Генделем, исполняя мелодии поочередно на всех имеющихся у нас инструментах. Гости, в свою очередь, беспрестанно дивились, моя внезапная вспышка здоровья казалась им невероятной.

      Но позднее, проводив Уткиных, я вполне ощутил, что выздоровел буквально недавно, и силы мои иссякли. Из передней хотел было отправиться к себе, но старый князь неожиданно