Стать Роуэн. Nina Brock

Но тебя не было. Зато была тачка. Чёрная. Та самая. Я её запомнил.

      Он сжал руль сильнее, крепче. Продолжил: – Тогда показалось странным. Они ждали. Уехали, когда поняли, что не ты магазин закрываешь. А сегодня – снова. Только уже ближе. Как будто знали, что ты выйдешь. Как будто ждали.

      Роуэн не перебивала. Внимательно слушала.

      – Я встал на соседней улице, ждал. Почти час. А потом понял, что ты не с той стороны выходишь. Тогда побежал. Видел, как они двинулись следом. И слышал, как ты… зашуршала где-то в переулке. Тогда и рванул.

      Тишина.

      Он усмехнулся, чуть перекосившись.

      – Ну, а дальше ты знаешь. В твоей версии я – мешок для битья.

      Роуэн не улыбнулась. Не сказала "спасибо". Просто смотрела в окно. Город размазывался под дождём, превращая огни в расплывчатые пятна. Но где-то глубоко под усталостью, под страхом, под привычным раздражением мелькнула одна мысль: "Иногда даже самый отбитый человек может оказаться не в том месте, но в нужное время".

      Яркие высотки, блики фонарей и широкая пустая дорога сменились старым кварталом. Облупленные стены, покосившаяся табличка с номером, кривой балкон. Дождь почти стих. Остались редкие капли, которые лениво стекали по лобовому.

      Роуэн подняла взгляд. В окне кухни горел тусклый свет. Грейс опять забыла выключить.

      Ларри заглушил мотор. Сидел, не двигаясь, словно надеялся, что она скажет что-то ещё. Или передумает, останется.

      Роуэн расстегнула ремень, потянулась к двери.

      – Спасибо, – сухо.

      Пауза. Потом, не оборачиваясь: – И давай договоримся: ты меня сегодня не спасал. Просто оказался рядом. Случайно.

      Ларри кивнул. Почти серьёзно.

      – Понял.

      – И хватит пытаться что-то вернуть, – добавила она, уже с нажимом. – "Мы"осталось в прошлом. Если забудешь – в следующий раз опять по рёбрам получишь.

      Он слабо улыбнулся.

      – Ладно, Ро. Как скажешь.

      Роуэн вышла, дверь захлопнулась глухо. В машине снова стало тихо.

      Ларри так и остался сидеть за рулём. Смотрел, как она исчезает в подъезде. Не оглянулась. Дверь за ней захлопнулась. Только тогда он включил фары и медленно выехал на дорогу. Без музыки.

      Квартира встретила привычным запахом: чай, лекарства и тепло остывшего ужина. Пахло домом. Пахло усталостью.

      – Мама? – негромко позвала Роуэн, сбрасывая ботинки.

      Ответ прозвучал из кухни, тихо, почти шёпотом: – Он опять злился. Ты ведь знаешь его. Он не любит, когда ты вмешиваешься. А ты опять с этим тоном…

      Грейс сидела на своём месте, в халате, с чашкой перед собой. Глаза смотрели куда-то сквозь. Лицо – уставшее, но сосредоточенное.

      – Кто злился? – Роуэн замерла на пороге.

      – Ну… отец, конечно, – Грейс медленно повернулась. Будто удивилась вопросу. – Сегодня утром. Ты опять ему нагрубила. Из-за этих слухов. Ты же знаешь, как он не любит, когда о нас говорят.

      Роуэн замерла. На секунду в лёгких стало пусто. Медленно подошла, присела рядом, положила ладонь на мамино запястье.

      – Мам… его уже нет. Давно.