Ледяной цветок. Станислав Ефанов

улыбки. Тогда Манул поднял взгляд жёлтых глаз на идола и спросил:

      – Что будет, если мы ответим правильно?

      Впервые за всё время идол обратил внимание на Манула и молвил:

      – Искомое будет найдено.

      Вновь появились синие огоньки. Они медленно кружили вокруг Манула и Кутыптэ, и их блики отражались в мокрых глазах мальчика. А глаза Манула из жёлтых становились зелёными, когда перед его мордой проплывал такой огонёк. Ведь всем известно, что если смешать жёлтый и синий, то получится именно зелёный цвет.

      – Ты почти у цели, – говорил Манул. – Зачем тебе кот, да ещё и с подбитой лапой?

      – Ты не кот, ты Манул.

      Манул усмехнулся, и в его глазах вспыхнул озорной блеск. Кутыптэ смотрел в эти глаза, кусал губы, а у самого во взгляде шла борьба.

      – Иди, – шепнул Манул, – скоро совсем стемнеет.

      Манул повернулся к пеньку перед идолом.

      – Нет! – Кутыптэ схватил Манула и бросился прочь.

      – Не глупи, – кричал Манул, пытаясь выскользнуть. – Она закружит тебя в вихре!

      Не пройдя и десяти шагов, Кутыптэ споткнулся и упал, уткнувшись лицом в рыхлый снег. Щёки обожгло холодом, мальчик резко вздёрнул голову и стал отплёвываться. Когда он смахнул с лица снег, протёр глаза и посмотрел вперёд, в его груди застыл вдох. Он наконец увидел то, что искал так долго.

      Как так вышло, что он не заметил это сразу? Ведь такую громадину можно заприметить издалека. Как угасающий в очаге огонь, угасали и краски заката на небосводе. Но на фоне ещё яркого полотна во весь исполинский рост среди широкой поляны возвышалось то самое дерево. Теперь Кутыптэ понял, почему его называли Особым.

      – Ты тоже его видишь? – спросил он Манула, не сводя с дерева глаз.

      – Вижу, – отозвался Манул.

      Вид этого дерева приковывал взгляд. Такое дерево можно увидеть одиноко растущим где-нибудь среди поля, когда молния рассекает ствол надвое. Оно выглядело именно так: расколотое пополам, вот только одной половиной был ветвистый дуб, а другой – стройная сосна. И росли они, похоже, из одного корня. Точно сказать это было затруднительно, так как из снега по всем сторонам от него торчали острые ледяные шипы, как копья снежной армии. Вся поляна ощетинилась шипами, что надёжно защищали Особое дерево от незваных гостей.

      – Как думаешь, – спросил Кутыптэ, – это два семечка проросли рядом?

      – Может, – послышалось в ответ.

      Кутыптэ улыбнулся. Он встал и отряхнулся от налипшего снега.

      – Пойдём! – бодро сказал он и заметно повеселел. – Я зажгу факел, и мы растопим сосульки!

      От переполнявшей радости Кутыптэ топнул ногой так сильно, как только смог. В тот же миг шипы задрожали и рассыпались в снежную пыль. Лицо мальчика озарила счастливая улыбка.

      – Ты видел?! Это было так просто! Нет, ты видел? – радостно крикнул он и посмотрел вниз, где ожидал увидеть жёлтые глаза.

      Манула рядом не было. Улыбка вмиг исчезла.

      – Манул? – позвал Кутыптэ, и голос его упал, как ледышка в рыхлый снег.

      Он резко обернулся и бросился к идолу.

      На пеньке перед изваянием сидел Манул. Не смея вздохнуть, Кутыптэ