Ледяной цветок. Станислав Ефанов

не ответил. Он молча мастерил соломенную поделку – перевязывал красной нитью место сгиба сухих стеблей.

      И вновь молодые люди переглянулись, и на этот раз Стевер нахмурился.

      На пути тут и там стали возникать торчащие из снега валуны. Иные сутулились сугробами, доверху укрытые снегом, другие же стояли в снежных шапках, как огромные жуткие грибы. Ялису приходилось натягивать поводья, чтобы Вихрь миновал преграды на достаточном расстоянии.

      – Ну и дорога. Ясно теперь, почему ей никто не пользуется.

      Тут вступил Стевер:

      – Мы что, и вон ту иву пропустим?

      – Пропустим, – прогундел Старик, не обернувшись.

      Ялис посмотрел по сторонам. Никакой ивы там не было. Он взглянул в глаза Стеверу и прочитал в них что-то недоброе.

      В этот миг сани наткнулись на особо крупный камень и ездоков изрядно тряхнуло. Дремавший пёс вздрогнул, поднял голову и широко зевнул.

      – Ну хватит! – рыкнул Стевер, выхватил у Ялиса вожжи и потянул на себя.

      Конь протяжно фыркнул и остановился. Стевер соскочил с саней в снег, обошёл их и оказался перед Стариком.

      – Ты что задумал? Куда мы едем?

      4. Красная нить

      «Посмотри правде в глаза»

      Отряд Долана углублялся в туманную чащу. В напряжённом молчании слышался хруст снега под подошвами тяжёлых унт, треск сухостоя, бряцанье походных котелков на случай привала да скрип кожаных ружейных ремней, трущихся о дублёные шубы охотников. Долан осторожно разматывал моток красной бечёвки, делал зарубки на стволах деревьев и цеплял к ним путеводную нить. И время от времени отдавал команды:

      – Смотреть в оба! Не разбредаться! Держать нить в пределах видимости!

      Следопыты с осторожностью ступали сквозь хрустящий подлесок, осматривались и внимательно глядели под ноги на снег – где-то рыхлый от вырытых тетеревами укрытый, а где-то гладкий и нетронутый.

      Но вот раздался крик:

      – Следы!

      Все бросились туда. Обязанность разматывать красную нить замедляла движения Долана, и он оказался у следов позже всех.

      – Только эти? Детских нигде не заметно? – спросил он.

      Тайрок, самый молодой из охотников, замотал головой.

      – Первый ставим здесь, – скомандовал Долан и кивнул на волчьи следы.

      Охотники занялись капканом. Касались его только в толстых варежках и ни в коем случае не голыми руками, чтобы не стереть барсучий жир и не оставить человеческого запаха. Разомкнули стальные челюсти и раскидали приманку – куриные потроха. Рядом с капканом воткнули обмотанную красной тесьмой ветку, чтобы не угодить в свою же ловушку и отметить её среди белого снега да тёмных стволов.

      Когда первый капкан был установлен, отряд продолжил путь сквозь немой лес. Время от времени охотники поправляли ружья за плечом, шапки на головах и вытирали рукавом красные от мороза носы.

      – Если нас уже колотит от холода, что ж с детьми тогда стало? – шептались они.

      К Долану подошёл один из них – коренастый Бондарь лет на пять младше,