Ледяной цветок. Станислав Ефанов

елью и наблюдал за Манулом. Манулы и впрямь не так изящны, как домашние коты, и этот не был исключением. Он неуклюже карабкался по ветвям, подолгу проверяя их устойчивость лапой, балансируя хвостом и опасливо поглядывая вниз. Птенец затих в его зубах. Кутыптэ не сводил с них глаз и сочувственно морщился.

      До гнезда оставалось совсем немного, как вдруг Манул обернулся и посмотрел на Кутыптэ. Во взгляде жёлтых глаз Кутыптэ прочитал решимость нарушить уговор. Эти лукавые глаза говорили: «Лучше птенчик в зубах, чем журавль в облаках». Кутыптэ замер и не мог проронить ни слова. Но вопреки его опасениям Манул не скрылся из виду, а спокойно отвернулся и продолжил подбираться к птичьему гнезду. В его движениях не было никакой суеты и спешки. Впрочем, никакой ловкости в них тоже не было. Это была поступь опытного охотника, неуверенного разве что в той высоте, на которой ему довелось оказаться. Кутыптэ сосредоточенно провожал Манула взглядом. Сердце его громко колотилось. Казалось, сейчас это был самый громкий звук во всём лесу.

      Внезапно тишину лесного утра нарушил птичий гомон.

      – Скорее! Скорее! Сюда! Сюда! Сюда! Он ворует наших детей!

      К гнезду подлетели две птички: одна с жёлто-зеленоватой грудкой, другая – с красноватой. Они кружили возле ели, не затихая ни на секунду. Манул сжался и прижал уши. Клесты вились вокруг него с криками:

      – Отдай! Отдай!

      Птенец в зубах Манула запищал и задёргался. Манул осторожно пробирался к гнезду, а клесты не отставали. Они налетали на Манула и пытались ущипнуть клювом или поцарапать когтями. Под их напором Манул оступился и чуть не сорвался с ветки, но успел зацепиться. Вниз посыпались комья снега.

      – Не надо! – кричал снизу Кутыптэ. – Мы хотим помочь!

      Клесты отвлеклись от Манула и посмотрели на мальчика.

      – Так вы заодно! – прокричал папа-клёст.

      – Не отдадим! – отвечала мама-клёст.

      И они снова набросились на Манула. В воздухе только и мелькали их чёрные крылья. Но Манул уже успел добраться до гнезда и заглянул внутрь. Там копошились ещё два птенца – такие же невзрачные комочки, покрытые серым пушком. Глаза Манула заблестели.

      – Мы только хотели вернуть вашего птенца! – кричал Кутыптэ. – Он выпал! Мы не хотели его обидеть!

      – Не верим! Не верим! – вились клесты над гнездом.

      Манул опустил птенца в свитое из прошлогодних веток гнездо и разжал зубы. Птенчик пополз к своим братьям, они сгрудились, прижались друг к другу и жалобно запищали. Манул с любовью их рассматривал. Такие маленькие и беззащитные. Лёгкая добыча.

      – Убирайся! Убирайся! Вон! Вон! Вон! – галдели клесты.

      – Спускайся! – крикнул Манулу Кутыптэ.

      Манул взглянул вниз, где мальчик махал ему рукой. Он ещё раз посмотрел в гнездо, нервно дёрнул хвостом, зажмурился, сжал зубы и попятился назад. Но в этот миг один из клестов больно ущипнул его за ухо, да так, что Манул вскрикнул и замотал головой. Второй клёст на полной скорости пихнул его в бок, Манул потерял равновесие, не успел зацепиться за ветку и сорвался вниз. Он ударился о росший ниже сук и отскочил от него. Едва перевернувшись на лапы, Манул