Портрет. Сюзан Обри

подростка одного. Она закрыла ставни.

      – Мсье Тристан, вам пора идти спать.

      По всему его телу пробежала дрожь. Он поморгал, потом с потерянным видом взглянул на Клеманс.

      – Мадемуазель Клеманс? Что вы делаете в моей комнате?

      Она поняла: наверное, он лунатик. Тетушка Аннетт рассказывала ей, как иногда находила ее кузена Леона ночью в конюшне, он стоял в кормушке у корыта с соломой, словно собираясь накормить их лошадь.

      – Я слышала шум, – объяснила она. – Увидела вас у окна башни и хотела понять, что вы тут делаете.

      Он осмотрелся.

      – Что я тут делаю? – прошептал он, потирая себе лоб. – Мне на мгновение показалось…

      Смутившись, он замолк.

      – Мне так жаль, что я потревожил вас.

      – Ничего особенного. Я вас провожу.

      Она очень мягко взяла его за руку, он послушно позволил ей. Они спустились на первый этаж, где располагались апартаменты хозяев.

      Мальчик обернулся к гувернантке:

      – Все в порядке, мадемуазель Дешан. Спокойной ночи.

      – Вы уверены, что…

      – Уверяю вас. До завтра.

      Он ушел. Прежде чем вернуться к себе, она проследила глазами, как он подошел к двери своей спальни, открыл ее и потом закрыл за собою. Потом подошла к большим окнам и снова всмотрелась в сад, но там уже никого не было. Она легла обратно в постель, позабыв снять халат, и погасила лампу, размышляя о тревожных событиях этой ночи. Был даже безумный миг, когда она почти поверила, что дама в черном – это призрак супруги доктора Левассёра, но рассудок развеял в ней последние сомнения: эта дама существовала во плоти и крови. Кто же она? Зачем приходит по ночам к семейству Левассёр? Чего от них хочет? К этой загадке прибавлялось еще и озадачивающее поведение Тристана, – он, кажется, убежден, что дама в черном – его мать. По всей видимости, ее смерть стала причиной невыразимого страдания, что объясняло, почему ему так необходимо верить, будто мать еще жива. Это снова возвратило ее к первоначальному вопросу: кто же она, эта таинственная дама в черном?

      Не в силах заснуть, она опять встала, села за секретер и записала в дневнике все, чему была свидетелем, стараясь ничего не упустить.

      Х

      Среда, 9 сентября 1931

      Утром Клеманс с трудом встала с постели. Спала она плохо, а едва ей удавалось провалиться в темные глубины сна, как ее одолевали кошмары, и она просыпалась, дрожа от ужаса.

      За завтраком мадам Августа удостоила ее нелестного замечания:

      – Бедная малышка, да у вас круги под глазами аж до самого пупка!

      Клеманс очень хотелось съехидничать: «Спасибо, весьма любезно», но она сдержалась. В ее поисках истины служанка могла оказаться полезной; она не хотела наживать себе врага в ее лице.

      – Вы давно служите у Левассёров?

      – Я в семье Валькур уже больше сорока лет! Еще в юности служила родителям мадам Жанны. Когда мадам Жанна вышла за доктора Левассёра, это уж восемнадцать лет минуло, я осталась на службе.

      Гувернантка